| Новости Казани

IV Аксенов-фест (продолжение)

Во время прошедшего Аксенов-феста много было интересных выступлений. Денис Осокин, фильм «Овсянки» по сценарию которого занял на кинофестивале в Венеции призовые места, вместе с поэтессой Анной Русс рассказывали о своем творчестве. Осокин собирает фольклор. Он уже показывал фильм о похоронных обрядах народов Поволжья. Осокин считает Среднюю Волгу одним из самых насыщенных энергией мест земли, здесь выходят наружу «нервы Земли». Соединение смерти, эротики, языческого отношения к ним, «запрятанные» вековые культурные коды, потустороннее интересует Осокина.

«Овсянки» все пропитаны северным язычеством. В фильме умершую жену Татьяну директора бумкомбината Мирона из города Нея фотограф Аист (любовник жены) с Мироном сжигают на берегу реки. Они из исчезающего народа меря, от которого остались только названия, а Волга - великая мерянская река. По дороге Мирон «дымит» Аисту о жене, должен рассказывать о своей интимной жизни с женой-«веретеницей», таким образом прощаясь с ней. Своих умерших меря сжигают, развеивая пепел в реке. Меря отличаются также свободной половой моралью. В фильме красиво подан эпизод, где у невесты перед свадьбой подруги тщательно привязывают к женскому органу, к волосам, длинные шнурки, которые жених должен развязать, снять и повязать затем на священное дерево. Тарантино в Венеции пришел в восторг от этих обрядов. Кладбища меря стоят пустые, на них хоронят только приезжих, утонуть в реке для меря считается счастьем, великим везением, обретением бессмертия. Утонуть, а не утопиться.

Главные герои Мирон и Аист умирают в реке, овсянки исполняют их желание стать «бессмертными». Отец Аиста (Виктор Сухоруков), мерянский поэт, спускает под лед свое главное богатство – пишущую машинку, делает жертву реке. Осокин выглядит, как современный шаман, весь пропитан мглистой лесной магией. Девушки меря простые и откровенные: «Вы нас хотите?» - спрашивают они Аиста и Мирона. «Мы вас очень хотим», - отвечает Мирон после сожжения жены. В небольшой роли одной из девушек снялась, кстати, Лейсан Ситдикова, бывшая телеведущая ТНВ, причем весьма неплохо, запомнилась. Смерть, обряды, духи, любовь – все зачаровывает, все в иррациональном колеблющемся северном мареве. Особенно удается образ северной дороги. Меря явно не русские люди и довольно сильно отчуждены от православия. Недавно в Германии на книжной ярмарке Дениса Осокина назвали надеждой русской литературы.

Творчество Осокина своеобразно, но все-таки образности ему не хватает, теплоты, солнечности, оно слишком рационально, приближается к подсознательным пластам, страхам, но древние языки у Осокина «не оживают», звучат незвонко, язык колдуна и шамана Осокина - больше язык стороннего наблюдателя. Пожалуй, в Осокине не хватает огня любви, его творчество холодно, оно медицински-хирургическое, даже анатомическое. Оно все в умирании. Вероятно, это следствие отторжения православия. Это творчество «ухода», расставания, прощания, исчезновения, пепла в холодной реке, северном Стиксе.

Перед собравшимися на фестивале в доме Аксенова выступили Евгений и Валерий Поповы с творческим вечером «Попов2Попов». Встреча напоминала капустник. Евгений Попов заявил, что не хочет говорить о высоком назначении литературы, читать наставления, а лучше послушать байки: «Вообще, когда много работаешь в литературе, вырабатываются профессионализм и цинизм». Евгений Попов рассказал, как он, живя в Красноярске, печатался в «Литературной газете» с произведениями, «определяемыми страшным словом юморески». Приехал однажды в Москву, спросил, где здесь Илья Суслов, который занимался в «Литературке» его юморесками. А тот, оказывается, уже уехал из СССР и работает в журнале «Америка» в Вашингтоне. На Попова смотрят злобно, говорят, больше печатать не будут. Почему? «Потому что пишете разную чушь, о том, что кэгэбэшник прячется на молочной фабрике сначала в масле, но масло он съедает и перебегает в творог».
Я им говорю, нет у меня такого рассказа. Они показывают рукопись, вот. Но там же автор Валерий Попов, говорю. «Не смутились ни одной секунды, какая разница, все вы одинаковые, отвечают». Так он познакомился с Валерием Поповым. Но рассказ Евгению понравился, он даже подумал, правильно его поперли из «Литературки».

Валерий Попов рассказал, что его за участие в альманахе «Петрополь» (Валерий - питерский писатель) вызвали, собрались исключать из Союза писателей. «Я говорю, не знаю такого альманаха. Но вопрос уже решили. Я говорю, это ошибка, там же в «Метрополе» Евгений Попов. А вы откуда знаете, спрашивают. В общем, чуть не вылетел с треском из Союза писателей из-за Евгения. Вообще Поповых очень много». Валерий рассказал такую историю. Он был очень влюблен в замужнюю красивую женщину. Все у них сладилось, только муж стал подозревать. Вот сидит Валерий в аэропорту, предается грезам. Подсел тоже пассажир, они с ним выпили. Размечтался Валерий, скучно ему стало, и решил своей любимой позвонить. Но попросил позвать по телефону любимую своего собутыльника. «Фамилию свою назови только, а не мою, очень прошу, чтобы муж не догадался», - попросил его. Подошел к телефону муж, спрашивает кто. Естественно, фамилия собутыльника оказалась Попов. Был скандал.

Исключили Евгения Попова из Союза писателей СССР, также включив и такую формулировку: «Постоянно поддерживал связь с отщепенцем Аксеновым и согласовывал с ним свои антиобщественные планы». На юге Франции словом «попов» называют всех русских, сообщил с гордостью Евгений. В Ницце, кстати, живут «ниццеанцы», они говорят, что к Франции их присоединили только в середине XIX века. Один из любимых шлягеров там называется «Казак Попов». Там описываются сексуальные похождения казака Попова. Евгений Попов считает, что в Москве народ добродушный, а в Питере «раздражительный».

В Болгарии есть еще один писатель Алик Попов, сообщил Евгений. Он снял фильм сатирический, нашумевший в Болгарии, о пьянстве и разврате в посольстве Болгарии в Англии. Руководитель Болгарии там изображен полным идиотом, его жена мечтает встретиться с королевой Англии и назначает своего любовника послом в Англию. Тот находит двойника английской королевы в виде старухи-алкоголички. Кончается тем, что хор, выписанный из Болгарии, сжигает посольство во время пьянки. «Судя по фильму, человек достойный, - подытожил Евгений Попов. - Есть еще и писатель Михаил Попов. Кроме того, в Питере сейчас живет писатель-почвенник Василий Аксенов».
Евгений Попов очень хвалил своего тезку Валерия Попова, «потому что он из обыденной ситуации может потрясающе сделать черт знает что». Евгений Попов сказал, что удивился, когда узнал – Валерий пишет книгу о Довлатове, так как на самом деле это Довлатов должен писать о Валерии книгу. Евгений рассказал эпизод, когда к Валерию Попову подошли телевизионщики и спросили, как на него повлияло творчество Довлатова. На что Валерий ответил: «Творчество Довлатова? Да я его за пивом посылал». В Питере все всегда друг к другу болезненно присматриваются, считает Евгений.

Валерий очень замечательно изобразил своего друга Андрея Битова. Они однажды дрались с ним всю ночь. «Жалко, что Битов не приехал в Казань на фестиваль», - сказал Валерий. Валерий Попов говорит, что Битов слишком язвительный и его фамилия от слова «бить». «Андрей - красавец-мушкетер, такой жесткий, властный, - характеризует его Валерий. - Мы очень похожи, как близнецы, маленькие ножки, большие головы. Мы бились с ним всю ночь разными предметами, выясняли, кто из нас главный. С тех пор друзья».

Евгений все спрашивал Валерия: «Я как человек опытный и участвовавший во многих побоищах, так как это людям нашей профессии вообще присуще, не могу понять, как можно драться всю ночь. Может, вы подеретесь, потом сядете, закусите, потом опять подеретесь?». Валерий отвечал: «Нет, нельзя терять темп, накал. Мы же дрались по вопросу жизни, кто из нас главнее в литературе». Евгений говорит: «У тебя написано, что после драки ты очнулся на Невском, причем за пазухой у тебя был огромный хлебный нож. Ты этот нож сунул в сугроб. Пришел ты домой, звонит Битов, как будто ничего не было, и спрашивает, Валера, куда дел нож. Битов жил в коммунальной квартире, соседи обвинили Битова, что он нож украл». Валерий: «Я нож схватил, но в ход, к счастью, не пустил». Евгений задал сакраментальный вопрос: «Интересно, что было бы, если бы ты нож пустил в ход?». Валерий: «Андрей раньше схватил паровозик своей дочери и ударил им меня по голове. Это была лютая ненависть». Евгений: «А Битов в это время уже написал «Пушкинский дом»?».

Валерий: «Нет еще. Я тогда подумал, пусть еще его напишет. Пусть живет. Драка была честная и по делу».
Родился Валерий Попов в Казани. Жил примерно до 8 лет. Евгений тоже вспоминал Казань. Его другом и наставником в Красноярске был казанец Ринат Суфиев (Роман Солнцев). Он Евгению пишущую машинку обещал, которая была у родственников в Казани. Собрав последние деньги, Евгений приехал в Казань, ему сказали, что Ринат ошибся, это не его машинка, и ничего не дали. Евгений пошел на Кремль посмотреть. А там солдат в карауле его просит: «Парень, принеси бутылку». Также был его другом поэт-сюрреалист Владимир Нешумов, закончивший КАИ. Он жил в секретном городе под Красноярском. Его с женой в 24 часа выгнали из этого секретного города за чтение и распространение «антисоветского пасквиля» - романа «Доктор Живаго». Когда сейчас такое молодежи рассказываешь, они пожимают плечами. Хорошо знал Евгений Николая Беляева, он сейчас уехал во Владимир, живет там на хуторе. Евгений говорит, Константин Кедров есть в Москве, он тоже казанский человек.

У Валерия дед Мосолов был профессором Казанского сельскохозяйственного института. Жил Валерий на улице Айвазовского. Потом деда перевели в Москву. Дед вывел в Казани два сорта проса, урожайность его повысил в 4 раза. Для выведения сортов нужен был птичий, голубиный помет, гуано, его много было в Кремле на чердаках. Дед был великолепным рассказчиком, он рассказывал, как они с другом этот помет воровали из Кремля. Тогда в Кремле было правительство. Дед заговаривал зубы коменданту, а друг с чердака спускал ведра с птичьим дерьмом. Бабушка Валерия была Воронцова, ее дед был крупным церковным чином в Казани. Отец бабушки был главным бухгалтером сумасшедшего дома в Казани. У Евгения Попова, кстати, дед был в Сибири священником. Валерий сказал, что фамилия «Попов» не священническая, она происходит от словосочетания «попов батрак».

Валерий вспомнил, как на первый гонорар в 40 рублей пригласил в «Асторию» пять манекенщиц, Битова и друга Мишу Петрова, ныне дважды лауреата, ядерного физика. Там Битов стал бросать хрустальные вазы в народ, его стали «вязать» четыре милиционера. Битов кричал: «Сволочи, вы не знаете Ивана Убогина, вашего начальника». Битова отволокли на улицу баснописца Крылова в отделение. «Но милиционеры оказались культурными, сказали, ну вы писатели гуляете, и отпустили. Мы им говорим, разве так гуляют, вот Бунин с Шаляпиным в «Европейской» гуляли. Лейтенант Топчий нас отпустил, на всю жизнь его фамилию запомнил. Эта история имела продолжение. У Аксенова тогда был роман с женою Довлатова Асей. Они спускались по лестнице в «Астории». Аксенов ей говорит, что в Питере не осталось хороших писателей, все уехали. И тут они видят, как четыре милиционера волокут Битова. Ася говорит, вот неплохой писатель. Все сгущено в этом мире, литература цепляется друг за друга», - рассказывал Валерий.

Тогда литература была расколота на несколько враждующих направлений: западники, шестидесятники - леволиберальные дилетантские сторонники социализма с человеческим лицом, эстеты-авангардисты, неосталинисты, национал-большевики, националисты-консерваторы. Журналы «Наш современник», «Москва», «Литературная Россия» отражали позиции национал-консерваторов, «Молодая гвардия», «Советская Россия» - национал-большевиков, «Огонек» - неосталинистов, «Смена», «Юность», «Литературная газета», «Иностранная литература» - авангардистов и западников, «Новый мир», «Дружба народов» - шестидесятников. Литературная жизнь кипела, тиражи журналов были миллионными. Собрания сочинений доставали «по блату». Сейчас толстые журналы практически исчезли, еженедельные тонкие журналы выродились в гламур. Серьезная литература находится в резервации, потому что нет спроса, народ обуреваем только накопительством. На улице Татарстан, на интеллигентском книжном рынке по воскресеньям дети распродают библиотеки родителей, по 10 – 15 - 20 рублей книгу. Нет спроса даже на детективы, потому что вся наша жизнь сейчас – детектив. На смену бумажной книге приходит электронная.

Рашит АХМЕТОВ.
(Продолжение следует.)

Внимание!
При использовании материалов просьба указывать ссылку:
«День Казани - новости, хроника событий»,
а при размещении в интернете – гиперссылку на наш сайт: kazan-day.ru

© 2009-2014  "День Казани".