Прищепки

Утро в хозяйственном магазине выдалось напряженным. Беспрестанно поступал новый товар, который необходимо было учесть в специальной тетрадочке и красиво разложить по полочкам. Как можно хозтовары красиво по полочкам разложить, одна Люська знала – продавщица этого отдела. Люська трудилась, не уставая, и нравилось ей это дело до безумия.

С удовольствием разглядывая баночки, флаконы и тюбики, нежно протирая их тряпочкой, девушка раскладывала их по полкам в определенном, только ей понятном порядке. Ничего так получалось. Главное, заведующей магазином нравилось. А перед заведующей испытывала продавщица робость и зависть. Мечталось потихонечку, что когда-нибудь и Люська станет такой же чинной и важной, будет заведующей, тем более что та, по Люскиным меркам, старуха уже, как-никак пятьдесят стукнуло.

Мыслей и мечтаний своих Люсинда Комарова ничем не выдавала. Да и попробуй, замечтайся – мигом вылетишь с работы. Очень строга была заведующая, хотя и родная Люськина тетка. А с работы вылетишь, так и придется домой с позором возвращаться, а чего меньше всего Комаровой хотелось, так это в родную деревню вернуться, грязь месить, как отец перед отъездом сказал. Правда, по-честному, не грязь он сказал, а покрепче выразился, но смысл от этого не менялся. Очень уж в деревню не хотелось, в эту самую грязь.

В деревне только летом хорошо, когда грязи нет. В жаркую погоду хорошо дойти до речки, минуя затерявшийся в траве родник. В жару холодная родниковая вода кажется слаще всего на свете, и даже челюсть сводит от холода и наслаждения. Хорошо, вернувшись с речки, полакомиться сладкими ягодами с куста, а вечером, когда остынет воздух, наесться горячей молодой картошки с молоком.

В деревне только приезжим хорошо. Деревенским есть чем заняться. Люська никогда не понимала безделья городских, приезжающих в гости по воскресеньям. Никакого от них в хозяйстве толку. Ни тебе ягод собрать, варенье сварить, ни картошку окучить, а как кушать - так самые первые за столом. И впереди всех эта Люськина тетка – заведующая целым магазином.
Люська же весь день по огороду, весь день занята, и только вечером по темноте с подружкой своей могла выбраться на речку искупаться. Любила девушка эти мгновенья. Вода как молоко парное. Вылезать не хотелось. Воздух свеж и прозрачен. Но только задерживаться не приходилось. Окунулась и обратно на вечернюю дойку. Вот так и жила до восемнадцати лет. А в восемнадцать в город попала, опять благодаря тетке. У той вакансия на работе образовалась. Чего ж Люську не взять, родная кровь и работящая к тому ж, послушная, чего уж лучше. Так думала продавщица, разбирая коробки с товаром.

«Чего размечталась, поживее двигайся, – вернул ее к работе голос заведующей. - Вон какую толпу собрала». И вправду народ собрался. Ой, что греха таить, любила Люська, когда в ее отдел очередь стояла. Ой, любила. Хозяйкой себя чувствовала, почти как заведующая. Гордо вышагивала по отделу, высоко держа голову, и как бы невзначай спрашивала покупателей: «Ну что вам еще?».

«Заканчиваю уже, – сказала Люська, вынимая из коробки прищепки. - Ой!». Такие хорошенькие прищепки оказались в коробке. Доселе невиданные, пластмассовые, прозрачные. Люська в своей жизни только деревянные видела, а тут целая коробка прозрачных пластмассовых прищепок, да еще одна пачка розовых. «Прозрачные в деревню отправлю, а розовые себе оставлю всем на зависть», – подумала девушка. Любила она маленькие подарочки в деревню посылать. Вот мамка образуется, ни у кого таких прищепок нет. Зинка от зависти помрет. Ну и пусть.

«Опять размечталась, Люсинда Ивановна, когда же вы работать начнете?» – уже очень требовательно спросила заведующая. «Сейчас, сейчас, – заверила Люська и, обращаясь к покупательнице, вместо привычного «Ну что вам еще?» вдруг спросила: «Чего вам, девушка?».
«Мне бы прищепок пачку, вот тех розовых», – ответила покупательница. «Ах, ядрена-матрена, не успела заныкать, вот ведь жалость», – подумала Люська и зло посмотрела на девушку. А посмотреть было на что. Глаза отдыхали, на девушку глядючи. По деревенским меркам – просто красавица. Все на месте, все при ней.

«Такая молодая и уже начальница», – засвербило в мозгу у продавщицы. Нет, конечно, на девушке не было надписи «начальница», просто Люська всегда точно знала, кто начальник, а кто нет. Как определяла? Очень просто определяла, по габаритам. Габариты были что надо, очень даже ничего были габариты, особенно грудь и попа, которых у Люськи просто не было. По факту-то они были, но особо не росли, а потому и не выпирали, а так хотелось, чтоб выпирали. Самое противное, что габариты эти были упакованы в давнюю Люсиндину мечту – голубые левайсы. Джинсы такие можно было только за 250 рублей купить на сорочке. Так вдруг Люське стало грустно, но тетка учила, что покупатель всегда прав, а продавец должен быть вежлив, и потому Люська прицепила на лицо самую елейную на ее взгляд улыбку и спросила: «Может, прозрачные возьмете, они симпатичнее?». “Нет, мне надо розовые», – ответила покупательница.

«Вот почему так устроена жизнь: одним все, а другим ничего?» – думала Люська, глядя чуть пониже спины уходящей девушки.
«Продавец, вы что, уснули?» – вернул ее на землю возглас очередного покупателя. «Да здесь я, здесь. Ну что вам еще?» – как можно ласковее спросила огорченная Люсинда.

Роза возвращалась домой, надо было еще зайти в продмаг и купить какой-никакой еды. Самой есть не хотелось, только вот если Андрюша зайдет. Последний год все в жизни Розы было подчинено Андрюше. Чего только она ни готовила, все откармливала худышку своего, ублажала как могла. Он все ее своей Розочкой называл, цветочком. А теперь что? Мог прийти, мог не явиться, да и хамить стал в последнее время, фигурой ее попрекать. Раньше нравилась фигура, а теперь нет. Ну разве виновата она, что поправляется? Сама не рада.

Кушает вместе с ним, не так уж и много. Он не поправляется – не в коня корм, а она растет как на дрожжах. Скоро любимые левайсы не налезут, уже и так все выпирает. Левайсы являлись гордостью Розы. Как-никак подарок любимого на день рождения. Целых 300 рублей отдал, не пожалел со своей автослесарской зарплаты, так по крайней мере сказал.

Влюблена была в автослесаря Розочка крепко. И в Андрюшу собственно влюблена, да по-честному и в зарплату его, и в работу. Гордилась его работой, настоящей мужской. В общем, все нравилось, что хоть немножечко с Андрюшей связано. Да и Роза была не лыком шита. На своей курьерской работе завела она нужные связи, так завела, на всякий случай. Только ей одной без Андрюши эти самые связи совсем без надобности были. А он не ценил ее преданность, не ценил.

«А может, он кого себе завел? Бабу какую-нибудь худенькую да помоложе, как, например, продавщица в хозяйственном. Как ее там? Люсинда, кажется. Имя-то какое дурацкое?» – подумала Роза. И такая ненависть к этой продавщице в душе у Розы зародилась. Убила бы, если б смогла. Вот насмотрелся, наверное, Андрюша на таких Люсинд, мальчик мой. Нет чтобы все бабы были одинаковы и на лицо, и на габариты, вот жизнь была бы. А теперь что делать? Нет спасенья от Люсинд. Эх, привязать бы его к себе крепко накрепко, да хоть этими розовыми прищепками прищепить. «И зачем я их купила? – подумала Роза. - Дома прищепок полно, пусть деревянные, но зато крепкие еще».

Звонок в дверь прервал невеселые размышления девушки. «Котик пришел!» – радостно воскликнула Роза и повисла на шее у любимого. «Полегче, полегче, кости переломаешь, – произнес Андрей. - На вот, я тебе подарочек принес, прищепки по случаю купил. Ты же любишь всякие симпатичные мелочи». Сказал и положил на стол пачку прозрачных пластмассовых прищепок.
Землетрясение, ураган, наводнение поразили бы Розу в данный момент меньше, чем эта пачка.

«Ах, вот как! Значит, все-таки Люсинда», - подумала Роза. Хотелось плакать и кричать, исцарапать лицо Андрея, вырвать глаза, чтобы никогда больше не посмотрел он ни на какую бабу, и на него бы никто не взглянул, чтобы достался он ей, Розе, весь, с потрохами.
«Мама была права. Мама всегда говорила, что мужики - кобели. Как она была права, но мама же и учила, что женщине надо быть хитрой, лаской надо мужика брать. Господи, помоги мне быть хитрой», – крутилось в голове у Розы.

Со всей данной ей природой хитростью прижалась Роза к любимому и враз осипшим от волнения голосом спросила: «А что, теперь хозмаг выезжает в автомастерские?». Почуяв резкую перемену в настроении и даже немного обидевшись, Андрей ответил: «Да нет, в хозмаге купил рядом с домом. Ты же сама просила зайти и мыла купить. Вот я и зашел. Прищепки такие только сегодня привезли. Так что у тебя эксклюзив».

«Точно Люсинда», – билась в голове у Розы навязчивая мысль, и никакая хитрость уже не могла сдержать гнева девушки.
«И давно это у вас?» – прошипела Роза. «Что давно? Я же тебе говорю, только сегодня привезли», – непонимающе ответил Андрей.
- Я тебя спрашиваю, шуры-муры с Люсиндой давно у вас?
- Какая еще Люсинда?

«Какая, какая? Продавщица в хозяйственном магазине. Чем она тебя взяла? – срываясь на крик, спросила Роза. - Можешь не говорить, я знаю чем. Стройнее она значит? Моложе меня?».
«Дура ты, хотел тебе приятное сделать, а ты в крик. Да ну тебя», – сказал Андрей уходя.

Роза металась по квартире, металась и плакала. Споткнулась и уронила табурет, зацепилась за скатерть, сдернула ее со стола, и на пол упали два пакетика с прищепками. Схватив неизвестно почему оказавшийся рядом молоток, трясущимися от злости и ненависти руками со всей силы колотила Роза по прищепкам. «Вот вам, получите! Прищепки он мне принес, просили его. Приятное хотел сделать. Кобелина! А я-то думаю, что это продавщица так на меня посмотрела, когда я прищепки собиралась купить. Значит, соперницу оценивала. Значит, знала обо мне. Гадина какая. Прищепками, видишь ли, решил порадовать. Я тебе покажу прищепки!» – кричала Роза.

Хрупкая пластмасса не выдержала. С чувством глубокого удовлетворения высыпала Роза пластмассовое крошево на голову курящего у подъезда Андрея.
«Вот ведь дура, чего взбесилась? – подумал Андрей. - Да и может, к лучшему оно. Надо на самом деле с этой самой продавщицей познакомиться. Как ее там, Люсинда что ли?». Отряхнув крошки пластмассы с одежды, Андрей гордо вскинул голову и зашагал к хозяйственному магазину.

А в квартире горько плакала Роза. Оплакивала она свою самую большую в жизни любовь. И зачем только она в хозяйственный заходила. Да за мылом же. Мыло не купила, а на прищепки позарилась. На самом деле дура.
Вот такая история. Что до меня, так мне только прищепки и жалко. Не виноваты они в человеческой глупости. Ой, не виноваты. А ведь все могло по-другому сложиться. Висели бы сейчас в деревне на веревочке. Народ бы радовали. Да не случилось.

Альбина ХАМИТОВА, доцент КГТУ.

Проголосовало: За - , против: . Общий рейтинг: