| Новости Казани

Минтимер Шаймиев как масштабный политик

М. Шаймиев – первый президент Татарстана. Его долгое региональное президентство пришлось на период важнейших исторических событий, на период крутого поворота истории крупнейшего в мире государства – великой России. А промышленноразвитый, да к тому же концентрирующий в себе исламское влияние Татарстан находится в самом ее центре, в ее сердечном лоне. Вполне естественно, что появились и еще появятся малые и большие работы, посвященные обобщенной оценке его политической деятельности.

Некоторые работы о нем раскрывают государственную деятельность, некоторые характеризуют в большей мере человеческие качества. К сегодняшнему дню последней по времени появления, наверное, будет статья И. Батыя «Шаймиевоведение» («Звезда Поволжья» N47 2010 год). Автор дает краткую характеристику публикаций, посвященных бывшему президенту, одновременно высказывает свою позицию в форме как бы логического обобщения всего опубликованного.

Многое верно в этой статье: и про дискредитирующую президента слащавую хвалебность в ряде работ, и про укрепление авторитарной модели правления, и про изоляцию и даже преследование критиков и разное другое. Это разное другое верно и в других критических работах. Одно в них формируется неверно – удельный вес положительного и обобщенная оценка общенациональной значимости характеризуемой персоны. Во всех критических работах высказанные вкратце положительные моменты тонут в десятки раз превышающих их более частных осуждающих характеристиках.

Одно обвинение в политической проституции чего стоит! Обвинение (оно есть и в книге авторитетного в республике профессора М. Фарукшина) подается в такой категорической форме, что просто невозможно не высказаться по этому поводу. Характеризуя материал А. Морозова (А. Морозов «Шаймиев без цензуры», 2010 г.), И. Батыев пишет: «Создается ощущение, что Шаймиев – обыкновенный политический хамелеон, готовый менять свои взгляды в зависимости от расклада сил в стране. Все это, конечно, имеет место быть, но автор дает понять читателю, что вообще-то должны быть моральные принципы, а то получается какая-то политическая проституция. На наш взгляд, Шаймиев – это классический пример макиавеллиста, и к нему надо относиться именно так: изменение политической ситуации в России всегда приводило к изменению взглядов Минтимера Шаймиева».

Эту убийственную характеристику не дезавуирует прибавление следующей фразы: «…для политика изменение взглядов в зависимости от ситуации - естественно». Фраза в качестве несомненной истины в корне неверна в применении к крупным политическим фигурам, действующим на широком общественном поприще. Как правило, они меняют не взгляды, отражающие их сущность, а меняют свою внешнюю политическую аргументацию, для того, чтобы протащить реализацию тех интересов, защита которых им свойственна.
Известна наполненная реальным деловым смыслом фраза Талейрана: «Язык дан для дипломата, чтобы скрывать свои мысли». Наши татарские критики, пожалуй, не нашли бы в этой фразе делового смысла, для них в основной массе случаев все дипломаты были бы проститутками, а дипломатическая деятельность в целом - сплошная политическая проституция.

Для татарского народа, для Татарской Республики Минтимер Шаймиев при любом наборе его оценок – в конечном итоге, политический деятель исторического масштаба. То есть общественный деятель, не только оставивший свой след в истории республики, но и причастный к возможностям положительного исхода процесса будущего общественного развития в Татарстане.
Главной чертой политических и экономических событий периода его правления была смена общественно-экономической формации в российском обществе, смена политической структуры и развал Советского Союза. Приведем примеры признанных обществом значительных заслуг бывшего президента в этот период.

Командой президента с предельной последовательностью и настойчивостью отстаивалось повышение государственного статуса Республики Татарстан (из которого следовал и экономический статус с большим количеством последствий социального и культурного характера). В этом отношении максимум усилий команда проявляла и впоследствии. Никто не сможет отрицать проявленного личного мужества руководителя в начальный период этой борьбы. Никто не станет отрицать, что в тот момент угроза привести его в Первопрестольную в «клетке» была весьма реальной. Если же кто-нибудь скажет, что при этом защита народного интереса сопровождалась защитой личного интереса, то мы со вздохом ответим, что в ста случаях из ста в истории так уже происходило.

Далее, приватизация была проведена таким образом, что производительные силы в основном остались в рамках республики. При слабой позиции руководства переход наших ресурсов в руки Березовских, Абрамовичей и Ходорковских мог быть весьма и весьма реальным событием с большими потерями для республики в целом. Это было бы намного хуже, чем переход собственности к шаймиевской группе.
Финансовые потоки, сформированные под влиянием президентской команды, значительный период времени пополняли республиканский бюджет в гораздо большей мере, по сравнению со многими другими субъектами Федерации. Политика «мягкого вхождения в рынок» показала, что татарстанское руководство не бежало вровень с ельцинским разрушительным процессом, она вынужденно шло за ним, намеренно по возможности отставая.

Далее, невозможно не признать исключительно большого духовного подъема татарской общественности, подъема ее авторитета в России и за рубежом, как следствие деятельности президентской команды.
Перечисленные выше моменты представляют собой очень крупные общественные явления, они очень много значат для судьбы нашего народа и населения республики как с точки зрения настоящего, так и с точки зрения будущей ориентации. На их почве раскрывается перспектива появления новых положительных деятелей и новых инициатив в будущем. Естественно, были и менее значительные достижения, с оговорками и без оговорок принимаемые всеми критиками.
Теперь посмотрим на некоторые наиболее сильные критические замечания. Иногда им придается форма обвинительного характера, фактически наводя на мысль о несоблюдении принципов законности и морали.

Первое. Приватизация проведена в значительной мере в интересах клана Шаймиева, так, что клан сосредоточил в своих руках собственность республиканского масштаба. Что ж, такой теневой момент, если он имеет место, достоин порицания. Однако здесь было бы уместно вспомнить картину приватизации по всей Российской Федерации, включая ее столицу, включая «семью» Ельцина и даже более широкое его окружение.

Крупнейшие производственные комбинаты мирового и европейского масштаба (Уралмаш, Норникель, Российский алюминий и т.д.), в течение долгих лет создававшиеся усилием всего народа, в считанные месяцы оказались в руках отдельных личностей, неизвестных дотоле обществу ни в каком качестве. Неизвестных и в настоящее время в качестве фигур, преследующих национальные интересы, неизвестных в качестве эффективных менеджеров. Куда-то пропал международный кредит МВФ в 4,8 млрд. долларов, а до этого куда-то пропал золотой запас России (об этом академик Н. Петраков написал большую статью с кучей предположений).

Мало того, основная масса российской олигархической собственности зарегистрирована за рубежом, и основная масса прибыли тоже стабильно вывозится за границу. Общая цифра вывезенного из России капитала за годы реформ исчисляется в триллионах долларов. Экономическое благополучие российского народа перевоплощается в экономическое благополучие западных государств. Мало того, подчистую вывозится амортизационный фонд. Недавно мне пришлось прослушать одну московскую телевизионную передачу, в которой выступали крупные специалисты нефтехимической отрасли. Вся нефтехимическая отрасль России характеризуется, как находящаяся в плачевном состоянии с предельно изношенным оборудованием. И только Татарстан, отметили специалисты, является регионом с отлично выглядящим и отлично развивающимся нефтехимическим комплексом.

Это говорит о том, что здесь капитал не бежал всей своей массой за границу, здесь создавались рабочие места для нашего населения, расширялся экспорт, и пополнялись российский и республиканский бюджеты. Как видим, разница в результатах приватизационной деятельности в России и Татарстане все-таки есть. Кроме того, башкирские события говорят о том, что определенная нормализация структуры собственности в будущем весьма возможна, лишь бы капитал находился в пределах нашей страны. Что касается вывоза приватизированного капитала за границу, для гарантирования его сохранения в отдельных частных руках в силу сказанного выше можно предположить, в Татарстане не имеет значительных масштабов.

Второе. Относительно выстраивания авторитарной модели правления в регионе. К сожалению, что есть то есть. Но авторитарная модель с начала реформ выстраивается начиная с московского Кремля по всем регионам Федерации. И вполне понятно почему. Только что страна вышла из авторитарного режима с однопартийной системой и отсутствием выборности. Она насквозь пропитана этим состоянием. Такой она де-факто сохраняется и по сей день. Сохраняется прочно сегодня и сохранится прочно еще в обозримом для нас будущем. И вот почему.

Сложившаяся за годы реформ структура собственности ни в коем случае не представляется обществу легитимной. Поэтому каждая пришедшая к власти новая группа, имея прекрасную возможность закрепиться во власти на возможно более длительный срок, будет неизбежно начинать передел собственности в свою пользу. В условиях фактической однопартийности, безвыборности, использовании на все сто процентов административного ресурса задача становится легко выполнимой. Такой сегодня в России общественно-экономический организм – власть является источником собственности, отсюда и соответствующее к власти отношение.

Если бы шаймиевская группа одна на всю Россию, играя в не существующую с 1917 года демократию, не удержала руководства, то еще неизвестно, какую бы авторитарную власть мы получили. Неизвестно, в какой степени мы приблизились бы к кущевской модели. А в Татарстане, между прочим, при всем авторитаризме и при всей коррупционности, как мы видели, еще до публичного вскрытия наличия кущевской модели развития России было раскрыто с десяток крупнейших, федерального масштаба ОПГ. А это все же некоторый плюс для экономической деятельности.

И еще не надо забывать, что помимо своего декларируемого содержания, любая новая региональная власть корректировала бы свою сущность в зависимости от взаимоотношений с центром. А наш федеральный центр в олигархическом либеральном монетаризме впереди планеты всей.

Третье. Затрагиваем вопрос о критической литературе, для которой с помощью административного ресурса доступ в республику прочно перекрыт. Пока. Здесь наш президент допустил одну из своих ошибок. Рано или поздно, но еще при его жизни эти издания получат свободное по республике хождение. И журналист Муртазин из заключения выйдет, реабилитируется и еще что-нибудь напишет, и другие тоже что-нибудь напишут. Только в этом Шаймиев не должен был бы видеть для себя нечто смертельное. Поясним это на исторических примерах.

Масштаб Шаймиева для народов Татарстана вполне допускает возможность проведения больших исторических параллелей с вполне извинительной натяжкой. Это поможет лучше представить ситуацию для исключения соблазна оперировать небольшими мерками.
Вот вам на эту тему первая параллель.

Вспоминается известный деятель французской революции Оноре де Мирабо, самый популярный деятель революции на ее первоначальном этапе. Человек из аристократической среды, исполненный достоинств и пороков, неоднократно сидевший в тюрьме, волею судьбы попавший в Конвент. Он зажигает Национальное собрание пламенными революционными речами, направленными против феодального строя и королевской власти. Затем из материальных побуждений становится тайным советником короля и вырабатывает план контрреволюции. Неожиданно умирает, и его тайные планы становятся известными обществу.

Разъяренная толпа вдребезги разбивает поставленные ему в городе памятники, труп извлекается из Пантеона. Может быть, после всего этого его навечно накрыла печать подлеца, политического оборотня (выражение М. Фарукшина) и политической проститутки? Ничуть не бывало.

Энциклопедическая печать отмечает: «Оноре де Мирабо сумел стать политическим именем, наиболее полно воплотившим перед всем миром Великую французскую революцию на первом этапе ее развития. Его окружал ореол ослепительной славы». Маркс назвал Мирабо «рыцарем революции».

Как видим, история считает правомерным выделить главное, несмотря на наличие и противоположного характера деталей, которые историками никогда не прячутся, но и не довлеют над главным. Нашему бывшему президенту также не надо было усиленно реагировать на не уничтожающую его критику.

Здесь к месту следующая историческая параллель. Не просто осуждение, а постоянный шквал озлобленной критики сопровождал президента Соединенных Штатов Америки Франклина Делано Рузвельта. Но Рузвельт обращался непосредственно к народу и парировал враждебные выпады только в ходе необходимых официальных дебатов. Вот вам образец его позиций на этот счет. В заключительной речи избирательной кампании 29 октября 1936 года он сказал: «Никогда на протяжении всей нашей истории эти силы (речь о политической оппозиции. – М.Н.) не были объединены так, как сегодня. Они единодушны в своей ненависти ко мне, и я приветствую их ненависть». Что касается злобных карикатур на себя, то Рузвельт их вырезал и наклеивал в свой коллекционный журнал.

Отношение Рузвельта к защищаемым им интересам и применяемым методам четко отражается следующей фразой, сказанной им своим советникам: «Давайте сосредоточим свои усилия на одном – спасти страну и народ и, если для этого нам придется дважды в день менять свои взгляды, пойдем и на это» (Книга «Франклин Рузвельт – человек и политик». Издательство «Международные отношения», М. 1969). Здесь совершенно очевидно, что защищаемые интересы выражены словами «спасти страну и народ», а применяемые подходы выражены словом «взгляды». И ни одному ученому человеку в мировой историографии не пришло в голову увидеть в этой рузвельтовской позиции что-то вроде политической проституции.

Возвращаясь к нашему герою, признаем – «предал» он в свое время Лужкова. Было такое дело. Но кто такой Лужков? Человек, превративший городские власти Москвы в насквозь коррумпированную мафиозную структуру, тесно связанную с преступным миром, человек, наживший миллиарды долларов преступными методами и вывезший их за рубеж. В этих случаях важно, что говорил Шаймиев, но очень важно и то, кому и при каких обстоятельствах он это говорил. Народная мудрость не зря гласит: с волками жить - по-волчьи выть. (Кстати, здесь мы выступаем в разрез с позицией М. Фарукшина, который в своей книге выражает такое мнение: «…среди представителей этой группы такая крупная, несомненно, выдающаяся фигура, как мэр Москвы Ю.М. Лужков…»)
Что теперь будем делать? Будем клеймить Шаймиева за обиженного им Лужкова?

Следующая параллель, предназначенная для татарских критиков – сэр Уинстон Черчилль. Трудно перечислить все зигзаги внешних черчилевских высказываний и действий относительно Советской России. В период войны даже Д. Эйзенхауэр поражался этим переменам. (Все сказанное о нем ниже можно дословно почерпнуть в следующем капитальном исследовании: В. Трухановский. Уинстон Черчилль, политическая биография. М. «Мысль», 1968.)

Черчилль благожелательно характеризовал Робеспьера, Дантона и даже Марата, но выражал безграничную ненависть к деятелям русской революции. Черчилль открыто отстаивал необходимость интервенции в революционную Россию и последующее расчленение России.
В 1927 году Черчилль гостил у фашистского диктатора Муссолини. В этот период он заявил: если бы он был итальянцем, то обязательно был бы фашистом.
Но вот приходит к власти Гитлер, возникает ось Берлин – Рим – Токио. И Черчилль - уже яростный обличитель фашизма, и итальянского, и немецкого. Он это бесстрашно делает наперекор английскому правительству, пошедшему на мюнхенский сговор. Черчилль против мюнхенского соглашения, отдавшего Чехословакию на съедение Гитлеру. В связи с этим Черчилль провозглашает «уважительное к России отношение»!

\Но возникает советско-финская война, и Черчилль за переключение английской войны с Германии на СССР. Начавшиеся активные боевые действия на англо-германском фронте, бомбардировки Лондона снова превращают Черчилля в лучшего друга Советского Союза. Тем не менее весной 1941 года английская и американская разведки подсовывают посольству Германии в Вашингтоне документ (рассекреченный только недавно), в котором утверждается, что Советский Союз готовит агрессию против Германии, причем утверждается, что это сведения из «высшей степени надежного источника». Документ направлен для подталкивания Германии на войну с Россией.
Но далее Черчилль много сделал для осуществления поставок вооружения в Россию по ленд-лизу. Однако во время войны именно Черчилль, а не Рузвельт, нарушил договоренность об открытии Второго фронта в 1942 году и оттянул его на 1944 год. Льющаяся российская кровь его не ужасала, нужно было больше сберечь английской крови.

В ноябре 1945 года Черчилль в речи, произнесенной в Палате общин, сказал следующие слова: «Я лично не могу чувствовать ничего иного, помимо величайшего восхищения, по отношению к этому подлинно великому человеку (Сталину), отцу своей страны, правившему судьбой своей страны во времена мира и победоносному защитнику во время войны…»
«…Даже если бы у нас с советским правительством возникли сильные разногласия в отношении многих политических аспектов — политических, социальных и даже, как мы думаем, моральных, — то в Англии нельзя допускать существования такого настроения, которое могло бы нарушить или ослабить эти великие связи между двумя нашими народами, связи, составлявшие нашу славу и безопасность в период недавних страшных конвульсий».
И после всего этого, как нож в спину, последовала враждебная к России, провозглашающая холодную войну знаменитая фултонская речь все того же сэра Уинстона Черчилля!

Ну разве это не потрясающая политическая проституция в международном масштабе у всех на виду? Для татарских критиков, безусловно, да. Но только не для мировой историографии.
Мировая и советская общественность, не скрывая ни один из названных зигзагов, отдает должное в отношении к России у Черчилля следующему: Черчилль первым в странах, которые в будущем составили антигитлеровскую коалицию, громогласно заклеймил мюнхенскую политику своего правительства и стал требовать союза с Россией, а затем и реализовал этот союз в материальной форме. Этим Черчилль сумел положить свой весомый вклад в исход войны. К этим его действиям во всей мировой исторической науке весьма уважительное отношение.

Таковы мировые «стандарты» историографии и политологии. И как мы с этих позиций будем смотреть на бывшего нашего президента Минтимера Шаймиева? Учитывая главное, наверное, весьма толерантно.
К мировым «стандартам» написания политических биографий нужно отнести такой подход, когда допускается разное истолкование, но никогда не допускается замалчивание или сокрытие любых фактов, характеризующих личность. Фактов от самых мелких до самых крупных, от самых неблаговидных до самых положительных. Так биографы скрупулезно описывают, как плохо учился в детстве Уинстон Черчилль, где и сколько раз он проваливал экзамены, что он так и не смог получить высшее образование. Что учителя и гувернантки в согласии с отцом считали его бездарным и глупым. Описывают, как он неоднократно проваливался на выборах. Ведь Черчилль умудрился с треском провалиться на выборах в английский парламент в год победы над Германией во Второй мировой войне, будучи на вершине своей славы, будучи главой страны–победительницы! Резкую на грани поношений и оскорблений критику Черчилль выслушивал не только на дебатах и в печати, но и в Палате общин.

\Это можно сказать и в отношении Рузвельта, и в отношении де Голля. К сожалению, такое качество оказалось в недостаточном количестве у нашего Минтимера.
Генерал де Голль другая для наших татарских критиков кандидатура в политические проститутки. Воспользуемся сведениями нашего крупного историка Н. Молчанова, приведенными в первой советской книге о де Голле, написанной по свежим следам последнего периода его деятельности.
Приемы голлистской дипломатии – «от лести до шантажа, от убеждения до угроз… симуляция… это был макеавеллизм высшего класса. В политике неуместна сентиментальность, здесь совершенно необходим трезвый цинизм – этому он откровенно учил своих сотрудников». Историк приводит высказывания де Голля времен войны: «Наши союзники являются также нашими противниками», «Союзники – это иностранцы. Завтра они могут стать врагами».

Еще одна отрицательная характеристика: «Шарль де Голль совсем не был идеальным образцом всех человеческих добродетелей… Циничный и надменный, он презирал людей и, уверовав в свою непогрешимость, совершал непростительные ошибки».
Однако Шарль де Голль возглавил антигитлеровскую Францию во Второй мировой войне, ввел ее в состав стран-победительниц и далее, будучи руководителем государства, возродил уровень ее мировой значимости. Историк приводит авторитетное мнение: «По мнению большинства французов, Де Голль занял в истории место, сравнимое с местом Наполеона, и более значительное, чем роль Клемансо» (Н. Молчанов. Генерал де Голль. М. «Международные отношения», 1972).

Интересен следующий момент. Де Голль возродил величие Франции, которое много дало ей в последующем, однако жизненный уровень при нем у французов заметно не улучшился. Слабая социальная политика была причиной его последнего бесславного ухода от власти. То же происходило и с Уинстоном Черчиллем. А вспомните нашего Петра. Не облегчилась крестьянская участь при его жизни, и даже уменьшилось оно почти на четверть. Но мировая держава была создана, и гарантированное независимое будущее страны не зря было воспето Пушкиным.
Вернемся к вопросу Шаймиев – Муртазин. Здесь в наших параллелях с упомянутыми выше великими политиками получаются неоднозначные оценки. Черчиллю лично вменяют в вину гибель, пленение и пропажу без вести 43 тысяч английских солдат и офицеров в битве за проливы в районе Дарданелл в 1915 году. Относительно Рузвельта указывают на появление доказательств того, что Рузвельт знал о готовящемся на Перл-Харбор нападении. И допустил его для того, чтобы в глазах американского народа вступление во Вторую мировую войну было оправданным. В Перл-Харборе американцы потеряли 2403 человека убитыми (из них больше 1000 на борту взорвавшегося линкора «Аризона») и 1178 ранеными.

Расширим несколько круг действующих лиц в этом примере.
Число смертей, вменяемых Сталину, как мы все знаем, исчисляется миллионами. Хрущев расстрелял демонстрацию в Новочеркасске. Семеро были приговорены к смертной казни и расстреляны, 105 получили сроки заключения от 10 до 15 лет с отбыванием в колонии строгого режима. Потери, которые могли бы быть вменены Хрущеву за период его пребывания в руководстве Москвы и Украины и в период Отечественной войны с большой точностью трудно определимы, но масштабы их всем нам понятны.
Брежнев сотоварищи (всего 4 человека) ввел войска в Афганистан. Мероприятие провалилось. Число погибших российских солдат - 13833 человека, число погибших афганцев примерно 1 млн. человек. Цепочка деятелей Андропов – Горбачев - Ельцин запустили процесс вымирания российского народа, счет на многие миллионы. Общая картина широко известна.

Такова первая группа великих деятелей, на которых мы здесь обратили внимание.
Во второй нашей группе у нас в гордом одиночестве фигурирует генерал де Голль. Ни одного расстрела и заточения в темницу по личной инициативе. Это действительно легендарная личность. Испытал 14 покушений. Во время военного алжирского мятежа постоянно находился в смертельной опасности. Шквал публичных и анонимных угроз сопровождал его деятельность в этот мирный период развития Франции. Но после подавления мятежа вся озверевшая военная братия фактически была оставлена им в покое. Во время одного покушения, попав в дороге под автоматный обстрел, он умчался от преследователей на автомашине и, выходя из нее, стряхнув с себя осколки, сказал: «Эти господа совершенно не умеют стрелять». И никакого ответного террора. Его устраивала общенародная поддержка.
Минтимер Шарипович из-за своих отношений с Муртазиным, к сожалению, попадает у нас в первый список. Правда, Муртазина не расстреляли, но прецедент опасен характером вменяемой вины. Мы присоединяемся к критикам, Муртазин - это одна из изрядного количества ошибок президента.

Однако у нас к критикам тоже имеются некоторые претензии. Татарские критики страстно осуждают судебное преследование Муртазина, и никто не поднимает вопроса: а с какой стати вообще существует недопустимо расплывчатая статья 282 УК РФ? Это умолчание – недомыслие или наша трусость (с некоторых пор по-научному - политическая проституция)?
Кажется, единственный, кто по телевидению довел до всей страны некоторые существенные тут моменты, был Жириновский. Он справедливо указал, что статья аналогична статье 58 УК РСФСР советского периода (контрреволюция путем подрыва или ослабления власти рабоче-крестьянских советов и правительств), по ней сегодня можно осудить каждого, большинство уже осужденных - русские. Статья очень расплывчата, и ею центр широко открыл очень мутную дорогу. По сведениям прохановской газеты, уже осуждено 2000 человек. Статья как дамоклов меч висит над каждым гражданским проявлением, если только это проявление неугодно руководству.

\Со стороны татарских критиков получается какое-то кастрированное устремление к справедливости, поскольку трубят об одном случае применения закона, не затрагивая вопроса неправомерности существования самого закона. Шаймиев в этой ситуации (справедливо осуждаемый нами за эту ситуацию) только следует по указанной центром широкой дороге. Так давайте рассматривать проблему в полном объеме, иначе и у нас вылезает наружу своя родная политическая проституция.
Если читатель внимательно ознакомится с основательными работами по биографиям значительного количества выдающихся политических деятелей, то он увидит, что кроме больших достижений, они совершали большое количество подчас тяжелых ошибок. Я не хочу оправдывать ошибки бывшего президента, но он явно находился в таких условиях, которые порождали возможность появления этих ошибок. Один лишь фактор абсолютной власти в течение 20 лет мог бы любого татарина свести с ума.

К слову скажем, мы не осуждаем стремление к власти в принципе. Все рассматриваемые нами мировые гиганты политической сцены из всех сил стремились закрепиться или после очередного провала вернуться к власти. Черчилль в последний раз вырвался в премьеры в 77 лет, де Голль - в 67 лет, Рузвельт, несмотря на бурю протестов, выдвинул свою кандидатуру в президенты четвертый раз и победил, Аденауэр ушел в отставку в 87 лет. Но в их стремлении общество не видит криминала, потому что власть доставалась в борьбе и не была абсолютной. Так что безотносительно ко всему порицать само по себе стремление к власти просто неразумно.

В теневых моментах бывший президент совершенно не опережает московскую команду, он у нее учится, он за ней следует, он в определенном смысле ее порождение. Мы со всей категоричностью утверждаем: ненаучно анализировать деятельность Минтимера Шаймиева независимо от деятельности московской команды и ее либеральной ауры. Единственно правильный научный подход – рассматривать на их фоне и вообще на фоне того, что совершалось в России в то время.
И совсем уже мимоходом: в некоторых аспектах противоречия «центр – регион» - это детские игрушки по сравнению с теми могучими экономическими процессами, которые направлены на стирание России с лица земли.

Далее, критика должна быть очень аккуратной, ибо выдвижение на первый план второсортного материала затеняет и ослабляет значимые судьбоносные факты. Так, например, некоторые положения в серьезной фарукшинской книге просто сшибают с ног:

- «И неизвестно, было ли бы лучше для страны, если бы им (лидером страны) стал Л. Троцкий, Г. Зиновьев или Л. Каменев» (наш комментарий: не дай бог в темном коридоре автора встретит серьезный экономист или серьезный историк),

- «удивляет позиция невмешательства, занятая федеральным центром, отсутствие с его стороны всякой реакции на нарушения избирательного законодательства» (наш комментарий: неужели автор совершенно серьезно думает, что федеральный центр этому абсолютно чужд или это любовь к власти?),

- «с точки зрения формирования в России политических партий есть и обнадеживающие признаки» (наш комментарий: интересно, кто-нибудь в России на уровне автора тоже увидел эти обнадеживающие признаки или это снова подсознательное выражение чувства любви к власти?),

- «тот, кто придет после Путина, будет поставлен перед необходимостью менять практически всех и сразу. И в Кремле, и на уровне регионов» (наш комментарий: немыслимо подумать, что в России объявятся такие социальные слои и герои, примыкающие к властному ареалу, которые бы захотели и допустили сегодня такие штучки. Могут подумать, что автор считает, стоит убрать одного неправильного человека, и наша государственная система идеально заработает),

- «лично я убежден в необходимости и социально полезной роли действительной оппозиции» (наш комментарий: извините, но ведь это - дважды два четыре, сказать это, значит сказать: «Лично я убежден, что у автомобиля должен быть двигатель и как минимум четыре колеса», а как же думаем лично мы, все остальные? Такая фраза всех нас ставит в неловкое положение).

- «обычная проститутка честнее и в этом смысле (то есть жертвует собой, а не другими людьми. – М.Н. из текста) благороднее» (наш комментарий: за время ельцинских реформ из бывшего СССР около миллиона женщин вывезено и уехало заниматься проституцией в западные страны, может, начать научную разработку темы о благородстве России по отношению к Западу в этом направлении международных отношений? Или быть осторожнее с темой благородства проституции в работах, претендующих на научную обоснованность?),

- «ведь за 15 лет в Татарстане не было создано ни одного нового крупного высоко технологически оснащенного промышленного предприятия» (наш комментарий: может, кому-нибудь неизвестно, что вся гайдаровско-ельцинская экономическая стратегия вылилась в централизованное целенаправленное разрушение российского ВПК и обрабатывающей промышленности, что на Старой площади работали сотни американских советников в этом направлении. Татарстан в это время делал лихорадочные усилия по поддержке авиационной отрасли, и не только это).

И в заключение. Если, абсолютно ничего не скрывая, выстроить все достижения и промахи Минтимера Шаймиева в один ряд, правильно относительно друг друга взвесить (соответственно мировой историографической культуре), сравнить с массой других однопорядковых деятелей, то он заслуженно займет место крупного деятеля Татарстана, повлиявшего в определенных моментах положительно на будущие исторические возможности республики.

И я даже считаю вполне определенным, что когда-то в будущем (а может, и раньше) казанцы найдут симпатичное место в своем городе и установят небольшой мраморный бюст Минтимера Шаймиева. Ведь в таком красивом городе, как Казань, должно быть очень много самых разных памятников, они украшают город. В мире есть этому много примеров. Иншалла.

М.К. НАСЫРОВ, д.э.н, проф.
Казань, январь 2011 года.

Внимание!
При использовании материалов просьба указывать ссылку:
«День Казани - новости, хроника событий»,
а при размещении в интернете – гиперссылку на наш сайт: kazan-day.ru

© 2009-2014  "День Казани".