| Новости Казани

Отзвук юбилея

Большой концертный зал Казани – это центр академической музыки Татарстана. Торжественные мероприятия, связанные с этой областью искусства, проводят, как правило, в этом зрелищном учреждении. Поэтому естественно, что юбилей композитора Салиха Сайдашева накануне и непосредственно в день его 110-летия (2 и 3 декабря) отмечали именно здесь. Зрители посмотрели музыкальную комедию «Хафизэлэм иркэм» («Милая Хафиза») по пьесе Г. Камала и послушали концерт. Достойно ли было представлено наследие этого творца в зале, носящем его имя? Попробуем в этом разобраться.

«Хафизэлэм иркэм» - малоизвестное произведение в творчестве С. Сайдашева. Оно едва упоминается в отдельных публикациях, посвященных композитору. В них даже не указаны точная дата премьеры, состав исполнителей. Придется поэтому сделать некоторый экскурс в историю создания «Хафизэлэм иркэм», опираясь на газетные и архивные материалы. Итак, пьеса выдающегося татарского драматурга Г. Камала имеет два неполных рукописных варианта 1921 – 1922 и 1929 годов. Оба эти экземпляра опубликованы в его собрании сочинений. С. Сайдашев обратился к этому произведению в годы Великой Отечественной войны. В данный период его творчество опять подверглось критике уже и со стороны не татарстанских деятелей искусств.

В июне 1944 года состоялось совещание, в котором приняли участие Чемберджи, Белый, Фейнберг, Гр. и Ал. Крейн, Гельфман, Орлова, Ромм, Пейко, Беляев, Юдин, Тимофеев, Поляновский, Житомирский, Бернандт, Литинский, Эшпай, Мурадели, а также казанские композиторы Жиганов, Хабибуллин, Музафаров и Файзи. В адрес С. Сайдашева были высказаны следующие замечания: «Талантливый татарский мелодист Сайдашев, которого, к сожалению, мы редко видим; его невозможно вытащить на обсуждение… Очевидно, его получить на душевный хороший разговор очень трудно. В сущности, Сайдашев очень популярен в Татарии, а собственно, он полуграмотный человек. Он делает такие вещи: он берет татарские мелодии и сообщает им внешне европейскую форму, вроде фокстрота.

Публике это может нравиться, потому что публика носит не сарафан, а современное платье, ей современные вещи близки, но это надо делать с тактом, а такт появляется от культуры, но культуры у него нет. То же касается целого ряда молодых композиторов» (Стенограмма обсуждения творчества татарских композиторов. НА РТ, ф. 7057, оп. 1, д. 11). Видимо, с целью некой защиты композитора от возможных нападок к работе над музыкой к спектаклю «Хафизэлэм иркэм» был привлечен эвакуированный из Ленинграда в Казань профессор М. Юдин. Т.е. фактически была предпринята специальная акция статусом М. Юдина «прикрыть» С. Сайдашева – композитора, сочинившего к тому времени музыку к нескольким десяткам пьес и вряд ли нуждавшегося в помощнике. Роль М. Юдина в создании спектакля «Хафизэлэм иркэм» до сих пор не освещена. Можно предположить исходя из архивных документов, что он занимался гармонизацией и, возможно, оркестровкой.
Первые упоминания о создании С. Сайдашевым музыки к пьесе Г. Камала относятся к 1943 году. А затем из объявления в газете «Красная Татария» становится известно, что Татарская государственная филармония 23 февраля 1944 года на сцене клуба им. Менжинского в 8 часов вечера покажет «Хафизалау иркам» (так она названа в газете). До этого в анонсе отмечали, что пьеса «включена в репертуар недавно организованного при Татгосфилармонии музыкального ансамбля», руководителем которого являлся режиссер С. Валеев-Сульва. И, по всей видимости, возможно, из-за трудностей военного времени это было единичный показ спектакля. Перед постановкой состоялось его прослушивание и обсуждение, на котором присутствовали 50 человек.

Протокол совещания при Татарском отделении ВТО (архив СТД РТ, ф. 7, папка 29) зафиксировал выступления литературоведа и педагога, председателя института литературы и языка Я. Агишева, писателей М. Гали, Т. Гиззата, Г. Иделле, Заляя, композитора А. Ключарева, режиссеров Ш. Сарымсакова и С. Валеева-Сульвы. Замечания, высказанные в то время, и сегодня сохранили свое значение. После реверансов, безусловно, заслуженных, в сторону наследия Г. Камала все-таки не обошлось без критики. Эта пьеса - не характерный образец творчества драматурга, а явилась единственным его опытом в области создания музыкальных произведений. Отметили отсутствие новизны в теме пьесы, сходность сюжетных ситуаций с сочинениями других авторов, в частности «Галиябану» М. Файзи (любовный треугольник, где носителем зла стал соперник – сын деревенского богача). Все были единодушны: самое лучшее в прослушанной композиции – музыка С. Сайдашева, и она только выиграла бы с другой литературной основой. Режиссеру С. Валееву-Сульве посоветовали смелее переделывать пьесу в либретто.

Много хвалебных слов адресовали музыке С. Сайдашева. Приведем некоторые из них: «Эта работа Сайдашева показывает его рост, а не остановку, как это казалось многим товарищам. Музыка, написанная Сайдашевым, являлась и является всегда близкой нашему народу» (Т. Гиззат); «В основном музыка очень удачная и производит потрясающее впечатление» (А. Ключарев); «Самое отрадное и волнующее в спектакле – музыка Сайдашева. Особенно интересны музыкальные моменты основных героев» (Я. Агишев). В то же время отметили некоторую «разностильность, заключающуюся в расхождении мелодии с гармонией, и это естественно, каждый автор имеет свой стиль». Указали на проблемы, связанные с исполнителями. Так, у Р. Измайловой отметили плохой русский акцент. Абканаевой (сейчас она известна как М. Абканаева-Маматова) предлагали «снять камерность исполнения и приблизить звук к оркестровому и сценическому исполнению». Актера Сафина хотели видеть более мужественным в его роли.

Постановка «Хафизэлэм иркэм» в наши дни - очередной результат работы оперной студии Казанской государственной консерватории (худрук – А. Заппарова). До этого они показали «Башмачки» Дж. Файзи и «Любовь к трем апельсинам» Прокофьева. Деятельность учебного коллектива привлекает внимание любителей вокально-сценических произведений по разным причинам. Прежде всего интересно, какие новые молодые артистические силы выходят на арену, а также сами выбранные сочинения, особенно в связи с репертуаром оперного театра, периодичностью показа в нем спектаклей. В театре есть аншлаг на все постановки, но это потому, что он держит своих зрителей на «голодном пайке»: всего по четыре оперы в месяц, да и то не в каждом (из-за гастролей и новогодних праздников).

Другая причина - в театре фактически нет национальных постановок (одна «Любовь поэта» Р. Ахияровой погоду не делает, тем более что в связи с проблемами исполнителя роли Тукая А. Агади она давно не идет). Поэтому «Башмачки» и «Хафизэлэм иркэм» заинтересовали зрителей. Кроме того, в репертуаре оперного театра в основном произведения XVIII и XIX веков. Отсюда привлекательность произведения Прокофьева как более современного по музыкальному языку сочинения. К достоинствам оперной студии также отнесем наличие молодых голосов, хороший уровень игры оркестра «Татарика» (дирижер Р. Халитов) и удачные оркестровые редакции спектаклей Б. Трубина.

В постановке «Хафизэлэм иркэм» оперная студия консерватории осуществила свои изменения. Неоправданным показалось объединение в одном действующем лице двух героинь: матери Хафизы и держательницы постоялого двора. Из комедии исключили такой персонаж, как красноармейцы. В результате исчезли их хоры и танцы, хорошие по музыке и написанные в любимом Сайдашевым жанре марша. Они привносили собой необходимый эмоциональный, жанровый и темповый контраст. Иначе в произведении возникает лирическое однообразие.

Хотя, конечно, текст этих хоров о зорях Октября, заветах Ленина воспринимается сегодня несовременно. Композитор в определенной мере вернулся здесь к опыту своих ранних спектаклей 20-х годов ХХ века. Их называли иногда национально-этнографическими из-за использования народных мелодий и воссоздания различных обрядов. Один из фольклорных напевов зачастую становился лейтмотивом спектакля и давал название всему произведению, как и в данном случае – это песня «Хафизэлэм иркэм». Ее мелодия использована в девяти из тридцати двух номеров, опубликованных в клавире. Есть в произведении и образец башкирского фольклора - «Сибай кантон» (прозвучал в задушевном исполнении Р. Якупова). Музыка пляски (N9) напоминает русскую «Барыню». Встречаются мотивы музыки этого народа и в других номерах, например, в пляске красноармейцев (N26). Еще во время предварительного обсуждения спектакля в 1944 году отмечали некоторые отклонения в музыке Сайдашева от татарского фольклора. Весьма незамысловатая тема пляски (N9) довольно часто повторяется, так же, впрочем, как и материал некоторых других номеров. Может быть, по этой причине Ш. Сарымсаков в свое время посоветовал сократить некоторые номера, чтобы выделить лучшие из них.

Студенты консерватории исполнили немало номеров, которых нет в опубликованном клавире. Возникает вопрос: что же было предложено в качестве музыки комедии «Хафизэлэм иркэм»? Либо был привлечен материал из других композиций, либо он не вошел в трехтомник собрания сочинений Сайдашева. Есть доводы в пользу обоих предположений. Так с ходу сразу же определилась песня «Уянсыннар кырлар» («Просыпайтесь, нивы!»), преподнесенная залу как ария Карима. Это светлое и жизнерадостное сочинение как-то не вяжется с таким негативным персонажем. Т. Гиззат в свое время даже предложил «усилить показ клеветы», иначе нет убежденности «в гнусных поступках каримовцев». А редактор сборников сочинений С. Сайдашева композитор Р. Еникеев при публикации взял за основу авторский экземпляр, хранящийся у певца У. Альмеева. По всей видимости, это первоначальный вариант, т.к. в нем нет даже текста в нескольких вокальных номерах. Вряд ли постановка, осуществленная при жизни Сайдашева, могла опираться только на такую рукопись. Желательно еще раз просмотреть все имеющиеся записи нот произведений Сайдашева и издать их в максимально полном виде. Тогда можно было бы точнее определить, что представляет собой музыка этой комедии и стоило ли обращаться к ее постановке.

При всех положительных моментах спектаклей оперной студии КГК их нельзя оценивать со строгих позиций профессионального исполнения. Это все-таки студенческий коллектив со своими «приколами», игра которого порой напоминает капустник (особенно это ощущалось в «Любови к трем апельсинам» Прокофьева). К тому же он выступает в концертном зале. Отсюда ограниченные возможности сценического оформления, простота которого особенно была заметна в спектакле «Хафизэлэм иркэм».

В завершении разговора об оперной студии КГК хотелось высказать пожелание об открытии в Казани еще одного музыкального театра, в репертуаре которого были бы национальные постановки, а также произведения разных народов XX века. Тем более что основание для этого в плане творческих кадров есть (хотя бы в отношении спектаклей татарских композиторов): в музыкальном колледже им. И.В. Аухадеева успешно функционирует отделение народного пения. Студентам оперной студии консерватории желательно предоставить возможность участвовать в этих постановках. Это позволило бы обеспечить долгую сценическую жизнь разученным произведениям, яркое и разнообразное режиссерское решение, нормализовать учебный процесс.

Не секрет, что студия не обходится только своими силами. В ее работе принимают участие студенты театрального, хореографического училищ, музыкального колледжа им. И.В. Аухадеева. Для контингента последнего из упомянутых учебных заведений подготовка постановок сопровождалась большим количеством срывов занятий из-за репетиций (это касается спектаклей Дж. Файзи и С. Прокофьева). А не будем забывать о том, что молодые люди приходят за получением качественного образования и их не волнуют и не должны беспокоить вопросы престижа колледжа, руководителя или отдельного педагога. Даже признавая тот факт, что участие в постановках влияет на формирование будущего профессионального музыканта, все же нужно соблюдать разумный «норматив» пропуска занятий.

Немного о концерте, показанном 3 декабря. С. Сайдашев сочинил большое количество произведений. Из них можно подготовить несколько музыкальных вечеров. В небольшом же юбилейном торжестве прозвучала часовая программа, составленная из 14 номеров. Ее предваряла довольно протяженная по времени вступительная речь на двух государственных языках министра культуры РТ. Создалось впечатление, что организатор концерта (И. Газиев) поставил перед собой целью не показ музыки С. Сайдашева, а демонстрацию разнообразных исполнительских сил и тембров: вокал (соло, дуэт и трио), хор, виолончель, орган, оркестр и художественное слово. Из прозвучавших произведений 4 принадлежали не С. Сайдашеву: «Песня молодых сердец» (А. Ключарев), «Посвящение Сайдашеву» (А. Монасыпов), «Превратившийся в песню» (Р. Абязов) и «Река Сайдаша» (Ш. Шарифуллин). Они все интересные по музыке и были хорошо исполнены, но все же это не произведения юбиляра. Прибавим сюда вдохновенно прочитанный И. Ахметзяновым и растрогавший весь зал фрагмент из поэмы «Сайдаш» Р. Файзуллина. Три сочинения исполнили не в авторской версии. Так, замечательный вальс Сайдашева из «Наемщика» почему-то в последнее время постоянно звучит в вокальном варианте со словами Р. Хариса.

А ведь популярных песенных произведений у Сайдашева и так предостаточно. Неожиданностью явилось включение других распевов в арию Фариды из музыкальной драмы «На Кандре». Сейчас вошло в моду трем мужским голосам поручать исполнение по одной фразе в какой-нибудь песне. Не обошло такое явление и этот концерт (песня Булата «Кара урман»). Обычно так поступают знаменитые певцы, устраивая демонстрацию своего голоса и своеобразное соревнование между собой. Но в данном случае это напомнило учебный прием, когда студенты не «вытягивают» все произведение и приходиться распределять его по кусочкам между несколькими исполнителями. Надо было дать возможность А. Имашеву и И. Байназарову выступить с самостоятельными номерами, тем более что время концерта позволяло. И, наконец, повторили дуэт Хафизы и Хафиза из музыкальной комедии «Милая Хафиза», показанной накануне. Тем, кто побывал на спектакле, конечно, хотелось услышать что-то новое.

Марш Советской армии, благодаря дирижеру А. Сладковскому, с первых же тактов подавшего знак публике от начала и до конца произведения аплодировать, превратился в шоу-номер, уместный для эстрадной песни, но никак не для академической музыки. Послушать поэтому его толком не удалось, и вообще ни о каком исполнении, тем более о трактовке говорить не приходится. В «Восточном танце» выделялись преувеличенно мелодраматичные, растянутые по темпу концовки фраз, рассчитанные опять-таки на срывание аплодисментов. Заметно увлечение дирижером громкой динамикой, на которую жалуются зрители самых разных концертов: авторского вечера Ш. Тимербулатова, абонементов с музыкой Чайковского и т.д. А ведь это все-таки не музыка хард-рока.

Предлагаю слушателям спектакля и концерта, а также читателям этой рецензии самим ответить на вопрос: достойно ли представили творчество С. Сайдашева в БКЗ в дни его юбилея?

Гузель ЮНУСОВА, музыковед.

Внимание!
При использовании материалов просьба указывать ссылку:
«День Казани - новости, хроника событий»,
а при размещении в интернете – гиперссылку на наш сайт: kazan-day.ru

© 2009-2014  "День Казани".