Сергей Николаев: «Самая длинная тренировка - пять часов у Цыгурова»

вратарю сергею николаеву 39 лет, три последних года он провел в «ак барсе», где не сыграл ни одного матча, — и решил закончить карьеру. алексей шевченко и александр лютиков выяснили, как же так получилось, и узнали, что вскоре николаев может уехать работать в монреаль.

— сергей, чем занимаетесь?

— отдыхаю. готовлю себя.

— к чему?

— к нехоккейной жизни.

— вы уходите из спорта?

— вот видите — для вас это новость. я как-то не задумывался о том, что надо об этом официально объявлять. просто насколько я смотрю прессу — обо мне не особо помнят. последние три года не играл, поэтому есть такое чувство, что забыли обо мне как о вратаре.

— мы не забывали, но не могли понять — зачем вы в «ак барсе», если вас ни разу даже не выпустили на лед.

— со стороны это, может быть, и выглядит нелепо. но я много разговаривал и с тренерами, и с руководством — все были за то, чтобы я находился в команде. и в коллективе я не чувствовал себя ущербным. я сам знаю, что если человек не играет, то он не пользуется авторитетом. но ребята относились ко мне прекрасно. я провел три года, не сыграл ни одного матча, но тренировался, помогал вратарям, тренеру по вратарям.

— решение закончить сформировалось за последние три года?

— на самом деле — года четыре назад. после новосибирска мне казалось, что в большой команде в основном составе за медали я играть уже физически не смогу: стали появляться серьезные проблемы с коленом. приглашение «ак барса» я воспринял как шанс на возрождение, но, к сожалению, в первом сезоне не сыграл ни одной игры. и вот тогда понял, что все.

— какую роль вам отвели в «ак барсе»?

— первый год я очень сильно переживал, потому что изначально меня звали в «ак барс» как действующего вратаря. меня терзало, когда видел, как ребята играют, переживают, устают, радуются, а я вроде как с ними, но не играю, не устаю, не бьюсь. но на второй-третий сезон я уже понимал свою роль. меня просили подсказывать молодому побольше — стасу галимову. где-то в житейских делах, где-то во вратарских. то есть мне дали еще пару лет прожить в хоккее — тем более в такой прекрасной команде. я был счастлив в этом коллективе. впрочем, это очень сложные чувства. в хоккей надо играть, потому что игра приносит радость.

— был матч, когда вы едва-едва не появились на площадке?

— был. причем в плей-офф. норрена получил травму, первым номером стал стас. и ему шайба серьезно попала в ключицу, он долго лежал на льду. и мне сказали: «готовься». я начал разминаться, готовиться. нервничал, конечно, я ведь живой человек. к счастью, стас поднялся — и здорово отыграл тот плей-офф. результат вам известен.

— зарплата третьего вратаря сильно отличается от первых двух?

— конечно. и это правильно.

— кто из вратарей-легионеров вас больше всего впечатлил?

— норрена и веханен — это вратари высочайшего уровня. быть с ними в команде — наслаждение. с веханеном до сих пор общаемся. он две недели назад звонил мне, приглашал на рыбалку.

— а вы?

— хотел поехать. но дела дома задержали. а так здорово было бы.

***

— три года отсидки на лавке — самый тяжелый момент карьеры?

— самый тяжелый момент — когда я уходил из ярославля. это 1993 год. уходил в никуда из-за конфликта со своим тезкой тренером сергеем николаевым.

— странно, когда сергей николаев не может найти общего языка с сергеем николаевым.

— он предложил посидеть в запасе, чтобы через два-три года я стал основным вратарем. а я был молод и не мог ждать, хотелось играть сейчас же основным вратарем, тем более что на тот момент меня уже и в первую сборную приглашали. но сергей алексеевич рассудил, что шанса мне можно не давать. произошел конфликт — и я ушел из команды. у меня был маленький ребенок на руках, ни копейки денег за душой.

— из ярославля вы поехали в «химик», но отыграли там совсем мало. по какой причине вас оттуда убрали?

— мы поехали в швейцарию на предсезонный турнир и нам сказали: выиграете турнир — получите столько-то денег. сейчас уже не помню, сколько точно. долларов триста. выиграли, но нам ничего не дали. и ребята говорят: «давайте соберемся и скажем тренерам». было собрание, я как один из самых старших взял слово, меня ребята поддерживали. по итогам собрания я просто перестал играть. так мне пытались показать, что против руководства идти не надо.

— а деньги-то заплатили?

— да какие деньги... я в тольятти потом приехал в одной олимпийке, хотя осень была. вот «ладу» очень приятно вспоминать. это первый клуб, где я попробовал вкус чемпионства. и уфу не забуду никогда: я там играл много, болельщики меня любили.

— в уфе вы с николаевым снова работали. доставалось вам?

— да нет. он вратарей никогда не трогал — чтобы не сбивать настрой. только однажды сорвался. я играл за уфу: мы выигрывали на предсезонном турнире у «магнитки» 3:1, а закончили 3:3. уфа тогда была командой притязаний уровня «попасть в плей-офф», а «металлург» был признанный лидер. сеич зашел в раздевалку: «про вратарей я, как известно, никогда не говорю. но про тебя скажу!» и понеслась.

— когда люди, которые никогда не играли в воротах, начинают вмешиваться в работу, сильно мешает?

— немногие от этого воздерживаются. постников, допустим. мы с ним работали месяц или два только. вот он очень сильно вмешивался. я не слушал его даже. говорил: «да, да», — но делал все по-своему. вратарям может высказывать только человек, который сам в воротах играл. вот какой заслуженный человек цыгуров — но когда он вмешивался в работу вратарей, то иногда давал такие советы... по-вратарски непрофессиональные, что ли. и однажды у меня что-то совсем не получалось в играх — и я просто попросил цыгурова, чтобы меня не трогали. да, я в команде, но готовлюсь сам, меня никто не грузит разговорами, претензиями, советами. я же сам вижу, когда я хорошо играю, когда плохо. и цыгуров меня понял. он даже тренеру по вратарям сказал: «не трогай его». и это дало результат: мы выиграли кубок европейских чемпионов. конечно, если бы я не дал этот результат, меня бы казнили.

— близки были к плахе?

— в финале мы после первого периода проигрывали «модо» 0:3, но сравняли, выстояли, хотя половину третьего периода играли в меньшинстве. и в овертайме игрок соперника перешел синюю линию, бросил, и я не успел отбить ее блином. услышал за спиной звон. у меня похолодело все внутри. я посмотрел на судью. и тут слышу за спиной второй звон.

— ничего себе!

— я понял, что гола нет, как-то отбились, отшвырнули шайбу. и в следующей атаке мы забили и стали обладателями кубка европейских чемпионов. я после игры давай повтор смотреть: шайба попала в перекладину, отскочила в линию, от линии — в штангу и выскочила в поле. жуть! если бы пропустил — мне она всю жизнь снилась бы.

— какие модели «жигулей» испробовали?

— две «десятки» и «шестерка». «десятку» — за чемпионат россии, «шестерку» — за кубок европейских чемпионов. в 1997-м появился «паджеро».

— цыгуров отреагировал?

— сразу обозначил, что видел, какую дорогую машину я купил. что вроде как все хорошо у меня. но без развития. душить не начал. больше того, однажды я попросил цыгурова простить меня — и он простил.

— а что натворили?

— команда поехала на сбор в словакию, а я проспал. остался в тольятти. улетел за свой счет в тот же день — билеты причем очень дорого обошлись. опоздал я часов на шесть в результате, пропустил одну тренировку. цыгуров мне это простил.

— в дальнейшем просыпали когда-нибудь?

— для меня это характерно до сих пор: я будильника не слышу. завожу два будильника. один настоящий, другой на телефоне. вожу их на все выезды. в петербурге просыпал: несколько раз за 10 минут до начала тренировки прибегал, а однажды и вовсе опоздал. просыпал на отъезд команды, меня ждали все в гостинице. и в «ак барсе» такое было. но это происходит как правило, когда жены со мной нет рядом: на предсезонке. она у меня следит за этим.

продолжение — завтра: история про те самые пять часов у цыгурова, предложение работы в монреале и юмористический рассказ «тренер сергей николаев вывез команду на восстановительный сбор в турцию».

поделиться новостью с друзьями: