В марте 2006 года правительство РФ одобрило программу создания 7 технопарков: в Московской, Тюменской, Нижегородской, Калужской Новосибирской областях, в Санкт-Петербурге и Татарстане. Технопарк - это специальная организация, в которой объединены научно-исследовательские институты, объекты индустрии, деловые центры, выставочные площадки, учебные заведения, а также обслуживающие объекты: средства транспорта, подъездные пути, жилой поселок, охрана. Смысл создания технопарка в том, чтобы сконцентрировать на единой территории специалистов общего профиля деятельности. Ученые могут здесь проводить исследования в НИИ, преподавать в учебных заведениях и участвовать в процессе внедрения результатов своих исследований в жизнь. Кстати, именно поэтому идет интеграция вузов города Казани (так, например, соединяются КГУ, КГПИ и КГФЭИ). В связи с этим было бы актуальным провести анализ того, в каких условиях пребывают современная наука и вузовская система для реализации идеи технопарка. Вполне очевидно, что в основе организации технопарка будут такие вузы нашего города, как Казанский университет, Технический университет, Технологический и другие. Поэтому мною был проведен экспресс-мониторинг с сотрудниками вышеперечисленных вузов и получены следующие выводы: 1. Противоречивая ситуация. С одной стороны, у нас практически нет собственного производства, и поэтому нет актуальных заказов на научные исследования. С другой стороны, затраты на науку все-таки идут и немалые, деньги поступают и разбазариваются (гранты и т.п.). Ученые играют в «науку», отписывая отчеты, которые никто не проверяет. Таким образом, поддерживается миф о существовании российской науки. Благодаря этому мифу держатся проплаты, которые делаются родителями за своих обучающихся в вузе детей. А на этих родительских деньгах преимущественно держится вся вузовская система (ведь обучение стало преимущественно платным), которая превратилась лишь в места социальной тусовки молодежи (учеба и приобретение навыков стало неактуальным). 2. Математики жалуются, несмотря на то что запущены мощные вычислительные машины, не поступает заказов от физиков, квантовых химиков и др. Нет научных задач. 3. Наука стала некоей таинственной черной дырой (проконтролировать по результату практически невозможно, т.к. своего производства нет), благодаря которой чиновниками от науки посредством откатов отмываются легкие нефтегазовые деньги, выделяемые на «науку». В то же время откаты позволяют проходимцам от наук выбивать деньги и делать туфтовые отчеты. Денег много. Куда-то их надо же девать?! Наука превращается в систему отмывания денег, аналогичную дорожному хозяйству. 4. Многие ученые потеряли честь, разбазаривая государственные научные деньги, позиционированием себя специалистами в конъюнктурных областях (нанотехнологиях и др.), хотя не имеют для этого ни малейшего основания. 5. Россия становится не только сырьевым придатком Запада, но и интеллектуальным. Так, например, уже многие программисты, живя у нас, используя наши помещения и средства, работают на американские научные фирмы. Поэтому имеет место весьма высокая вероятность превращения организуемого Приволжского федерального университета (ПФУ) в интеллектуальный придаток западных научных проектов, то есть в структуру, далекую от отечественного центра научного креатива. 6. Анализ развития настоящих научных проектов (Сколково и др.) показал, что научный креатив будет всегда на Западе. Россия станет лишь вспомогательной научной площадкой для западных научных проектов. 7. Наивные потуги президента Медведева, основывающиеся только на финансовом стимулировании ученых без налаживания механизмов научного процесса (научных школ), которые уже практически невозможны (они утекли на Запад), ничего не дадут. В лучшем случае мы будем вторичными к Западу и использованы им. 8. Россия уже подсела на научные разработки сравнительно дешевого западного креатива. Продукты собственного креатива будут всегда дороже, и это будет тормозом для развития отечественной науки, которая отстает на 20 лет от Запада. 9. США никогда не будут способствовать развитию конкурирующей российской науки. 10. Доверять западным ученым, которые будут поднимать нашу доморощенную науку, наивно. Их мотивация - это зарплата, а не поднятие с колен уровня российской науки. 11. Гранты РФФИ «пилят» между собой руководители РФФИ, а гранты Минобрнауки «пилят» с помощью фирм, создаваемых под конкретные гранты, чиновники Минобрнауки и академики - при этом в фирмах (наверное, совершенно случайно) работают их дети, другие родственники, знакомые. Но иногда дают гранты и просто людям со стороны - при условии «отката» от 10% до 50% от суммы. Можно иногда выиграть грант и без отката - но при этом у тебя не примут отчета. 12. Научной информации накоплено море. Каждую минуту в мире издаются две научные статьи, которые помещаются в информационное пространство, - и никакой ученый уже не в состоянии их все прочитать. Это проблема не только России. Идея такая: как из всей этой информации сделать знание. Нужно извлечь из нее новые идеи и использовать их на практике. Это сейчас развивается во всех странах. Есть и «куски», которые делают в России, но бессистемно, разрозненно. Вот такую координацию нужно осуществлять. 13. В России очень хорошие программисты. Так, например, 90% программистов, работающих в Национальном центре биологической информации США, - россияне. Они создают для Америки стратегический ресурс, который отсутствует в России в принципе. Закроют американцы свой центр, а европейцы свой Европейский биологический институт, и у российской науки в области биомедицины не будет туда доступа. А ведь без полноты информации невозможна медицина будущего. 14. Современная фармацевтика в России практически отсутствует. Во всем мире биотехнологии развиваются по большей части оттого, что есть фармкомпании, есть их заказ. Государство в принципе должно лишь помогать им. В России такие компании уже появляются, но для них должна быть создана среда, которая позволила бы им развиваться быстрее, быть конкурентоспособными. Все зарубежные компании, которые сюда приходят, хотят здесь делать клинические испытания лекарств. Это, конечно, хорошо, но почему бы им не создавать исследовательские центры, чтобы российские ребята не уезжали за границу после окончания университетов, а оставались работать в них? 15. К западным научным компаниям у нас многие относятся либо как к дойным коровам, с которых важно получить как можно больше молока, либо как к потенциальным врагам, которые только и мечтают превратить наших людей в подопытных кроликов. Они до сих пор нередко работают в условиях «холодной войны». 16. На науку выделяются большие деньги, но при этом до сих пор не определено: что будет считаться конкретным результатом и когда? Разработка чего-то нового требует больших денег и времени. Это как результат отпадает, люди скажут: да, мы помним, нам уже обещали коммунизм через 20 лет… Хотелось бы найти то, что объединит долгосрочные стратегии с результатом, который люди увидели бы в обозримом будущем. Но увы! 17. В России остались разрозненные островки науки, где сохранилась высококвалифицированная наука. В России нет большинства таких технологий, которые есть на Западе. 18. Необходимо, чтобы не только наши ученые уезжали туда, а чтобы оттуда профессора приезжали сюда, учили наших студентов, а потом наши студенты ехали туда на стажировку, а потом возвращались сюда. 19. Оказывается, на Западе тоже есть научные откаты, но они легализованы и оплачиваются вполне заслуженно. В Евросоюзе в заявку на грант включается не только зарплата ученых, пенсия и социальные страховки, затраты на содержание зданий и оборудования, их амортизацию, на содержание обслуживающего персонала, но и средства на оплату услуг тех структур, которые помогают в оформлении самой заявки. С ними оформляют договора в установленном законом порядке, с них берут налоги. Также в штатах университетов есть службы, облегчающие процесс коммерциализации. Они реально помогают, например, грамотно написать инновационный грант. 20. Одна организация заявляла грант на работу по формированию антикоррупционного поведения. За месяц до подведения итогов к ним в Москве подходили двое молодых мужчин и спрашивали, готовы ли они дать 20 процентов «отката». Это по антикоррупционному-то гранту! Естественно, они их послали подальше. Грант они тогда не получили. 21. Согласно неправительственным источникам, только «за первую половину 90-х годов из страны выехало не менее 80 тысяч ученых, а прямые потери бюджета составили не менее $60 млрд.» (Российский фонд фундаментальных исследований). 22. Согласно данным фонда «Открытая экономика», отъезд российских ученых за рубеж не только не уменьшается, но существенно возрос за последние годы, при этом расширяется география оттока. Анализ, проведенный на основе базы Scopus, показал, что более 50% публикаций российской научной диаспоры идут из США. При этом наиболее цитируемые российские ученые также работают в США - на их долю приходится 44% всех ссылок (период после 2003 года). Лидируют по индексу цитируемости выпускники МГУ, вторые - выпускники МФТИ. На долю русских ученых, работающих в России, приходится всего 10% ссылок. 23. В федеральном бюджете 2011 года на науку гражданского назначения отведено z27,8 млрд. рублей, из них 85,3 млрд. - на фундаментальные исследования и 142,5 млрд. - на прикладные. Вопрос в том, как эти деньги распределяются. 24. В прошлом году президент Медведев возмущался, что деньги, выделенные на развитие нанотех-нологий и нанонауки, не принесли никаких достижений, хотя и значительным образом были истрачены. И вот в этом году произошла мобилизация ученых на использование прошлогодних и новых финансовых вливаний в эту сферу. Но ученые обманули Медведева, взяв якобы эти деньги на развитие нанотех-нологий, но в действительности используют их для развития традиционной коллоидной химии, на основании которой разрабатывают, например, покрытия для дорог и другие композиционные материалы. Эти ученые говорят, что создают материалы на основании наночас-тиц. Эдак и повар может испечь хлеб и сказать, что в нем есть нано-частицы (а это факт!!!), полезные для потребителей. Все это, очевидно, не нанотехнологии, а направления коллоидной химии и физики, молекулярной физики. Мои коллеги (а я согласно своему первому образованию выпускник кафедры молекулярной физики Казанского госуниверситета, имею научные публикации и патенты по молекулярной физике и биофизике) уже сорок лет занимаются молекулярной динамикой, но они не утверждают, что занимаются нанофизикой, так как не способны манипулировать движением одной молекулы (не множества молекул) в режиме «здесь и сейчас», наблюдая за ней. Таким образом, ученые, которые занимаются разработкой наночас-тиц как добавок для различных материалов, не являются представителями нанотехнологии (они представители коллоидной химии и физики, молекулярной, химической физики, физической химии и т.п.), а значит, не имеют морального права использовать деньги, отпущенные на развитие нанотехнологии. В Казанском государственном университете в течение трех лет уже работает научный семинар по нано-технологиям, и многие ученые глубоко понимают, что это качественно иная сфера, требующая особых инструментов и условий. Поэтому наночастицы, которые создаются и манипулируются в рамках истинной нанотехнологии, стоят настолько дорого, что их еще недостаточно, чтобы закатывать в асфальт в качестве добавки для покрытий. Но у нас в стране все возможно. И наноасфальт уже закатывается. Видимо, потому, что скоро придется отчитываться перед президентом России о внедрении. Большой привет руководству РосНано!
Рамиль Гарифуллин, доцент, кандидат психологических наук
Проголосовало: За - , против: . Общий рейтинг:
Внимание! При
использовании материалов просьба указывать ссылку: «День Казани - новости, хроника событий», а при размещении в интернете – гиперссылку на наш сайт: kazan-day.ru
