| Новости Казани

“Возвращение”. Елена ЧЕРНЯЕВА

Когда вечером плывешь на прогулочном теплоходе, то домишки на Верхнеуслонских холмах, кажется, жмутся друг к другу, точно деревья в густом лесу. Есть что-то красивое и строгое в хаосе проплывающих мимо тонов, линий и форм. Есть что-то трогательное. Все это издалека кажется нереальным: и застывшая спокойная в вечерней дремоте Волга, и погруженные в дымку умирающего дня дачные домики, как будто бы взявшиеся за руки дети в детском саду. На пристани женщины несут в корзинах созревшие яблоки, перекликаются на разные голоса. Звучат слова и по-татарски, и по-русски. Они ставят корзины на землю, теплоход причаливает, и некоторым, возможно, удастся продать путешествующим хоть кое-что из дачного урожая.
Вот стоит пятидесятилетний рыбак-татарин. Стоит, точно изваяние из мрамора, у него такое одухотворенное лицо, наверное, ему очень хочется, чтобы у него купили рыбу (в садке бьется еще живая), а в руках он держит красивую щуку.

Так и хочется купить, правда, говорят, что рыба придонная и попахивает нехорошо, но при умелом приготовлении и сдабривании специями вкуснятина получается. У рыбака чуть поседевшие волосы, одет в полукуртку камуфляжного цвета. Рыбак улыбается, хвалит товар, но лица у путешествующих деревянные – похоже, продать не удастся. Низенький и сухонький старичок размахивает корзиной с дикими грушами-дулями. Он косит глазами на женщин с теплохода: «Матурым, купи груши, недорого совсем, матурым!».
Между тем две подруги с теплохода вели беседу между собой. Одна говорила: «Мужики - настоящие животные, где клетка чище и кормежка вкусней, туда и бегут, и никаких тебе мук совести».

- Ничего, ты молодая, еще пару раз в загс сбегать успеешь, - ответила ей другая.
- Да детей жалко, без отца растут, делать-то, что делать?!
Пятидесятилетний мужчина со щукой подошел поближе к этим громко разговаривающим дамам.
- Не может быть! - прошептал он, меняясь в лице. - Просто невероятно!
Уже немолодая, но полная нежности женщина без возраста взглянула на него в недоумении и, кажется, тоже что-то вспомнила. Да, да, они виделись, они знали друг друга когда-то, и это было лет двадцать пять тому назад. Да, она все вспомнила…

Познакомились они на институтской вечеринке, так как учились в одном вузе. Артур был веселым и общительным парнем, Юлька, так звали женщину с теплохода, сразу влюбилась в него. Они стали встречаться, и случилось то, что обычно и происходит от безумной страсти, она забеременела. По этому-то поводу чувствовала себя не очень хорошо, и Артур уехал на летнюю практику без нее. Там ему полагалось отработать три месяца. И за это время он позвонил всего два раза, а потом и вовсе пропал, ни звонков, ни писем, ничего - ни слухом, ни духом, как говорят.

И Юлька решила сама поехать в ту деревню, где работали студенты. Деревенька оказалась совсем небольшой, она быстро отыскала дом, где Артур снимал комнату. Зашла и застала там двух женщин: одну молодую Юлькиного возраста, другую постарше, видимо, мать. Они сказали, что Артур где-то в поле, а Юльке предложили отдохнуть с дороги и пригласили за стол. Юлька страшно проголодалась, к тому же аппетит теперь у нее был за двоих, ведь она ждала ребенка, что было теперь заметно всем. Угощение. поставленное перед ней, она съела безропотно, хотя и удивлена была тому блюду, что ей предложили. Мать девушки налила в железную миску кислого молока и накрошила туда ножом кусочки черного хлеба.
«А что это такое?» - спросила Юлька.

Ей ответили: «А это тюря называется - деревенская еда, не слышала о такой?».
Юлька ответила, что слышала, но никогда не пробовала.
- Вот и поешь, - подвинула к ней миску мать девушки. - Молоко, хоть и кислое, но жирное, вкусное, как сметана.
Поев Юлька сказала: «Может, я Артура пойду поищу?!».

Неожиданно мать девушки обозлилась: «Успеешь еще! Моя дочь любит твоего Артура, вон извелась вся, ни рожи, ни кожи. А она у меня одна. И я во что бы то ни стало добьюсь ее счастья. Такого как Артур она вряд ли больше встретит. У нас здешние одни алкаши».
- Но у нас же будет ребенок и мы собирались пожениться, - не своим голосом крикнула Юлька.
- Вот именно собирались, да рассобираетесь! А будешь упрямиться и ребенка этого скоро лишишься и сама подохнешь. Делай, что я тебе говорю, по добру по здорову уезжай отсюда и забудь про Артура, - сказала мать девушки. - Я не позволю помешать дочкиному счастью. Он все равно будет с ней. А если даже ты сейчас и не уедешь, то знай, он все равно сбежит от тебя, как от бешеной собаки. Я тебе на кислое подделала. Ты его сама из дома выживать начнешь, и он к нам вернется.

Юлька повернулась к девушке, но та демонстративно встала и сладко потянулась, будто только что проснулась. Лицо у нее было абсолютно безмятежным, слезы Юлькины она близко к сердцу не принимала. Они с матерью давно все решили. Юлька, не помня себя, выбежала из дома. Она нашла Артура. Они обнялись, поцеловались, но она заметила, как он неловко косится на окна дома, где жил. В проеме стояли девушка и ее мать. Юлька вцепилась в его руки: «Немедленно едем домой!». Когда они вошли в дом, чтобы собрать вещи, лицо Артура было пунцовым, он нервничал. А когда они уходили, мать девушки сказала им вслед: «Артур, мы ждем тебя!».
И с этого самого дня не заладилось ничего у Юльки с Артуром, они постоянно ругались, а через неделю и ребенка она потеряла - случился выкидыш. Она как обычно залезла на лесенку, чтобы протереть пыль с верхних полок, и как-то неудачно соскользнула с лестницы – «скорая» увезла ее в больницу. А когда после больницы Юлька вернулась домой, то Артура и след простыл, он уехал в ту деревеньку, где проходил практику, туда, где его давно «ждали».

Юлька после всего пережитого так и не стала его искать. Прошло с тех пор двадцать пять лет, и вот они встретились случайно на Верхнеуслонской станции. А у Артура, пятидесятилетнего рыбака, словно пелена с глаз упала, он словно пробудился от странного, будто летаргического сна сроком в двадцать пять лет, и случилось это после того, как умерла его теща, а вместе с ней умерло и все ее колдовство. И Артур увидел, что рядом с ним совсем чужая ему женщина. И что его держало все эти годы здесь? Детей у них так и не было, наверное, то была кара за погибель невинной души Юлькиного ребенка. Правда, и у Юльки не сложилось, она так и не вышла замуж. Она только была доброй советницей своих многочисленных замужних подруг. Вот и сейчас советовала очередной не расстраиваться. Говорят, кто устраивает чужое счастье, сам редко бывает счастлив. И сама Юлька все эти годы тоже была как во сне, будто и не жила вроде.

И вот они встретились. И все вдруг проснулось в нем. Всколыхнулось то давнее глубокое чувство к Юльке. Он смотрел на эту уже немолодую женщину и не мог насмотреться. И неожиданно их уста сливаются в поцелуе. И для них сейчас все удивительно, все прекрасно. Ничего не напоминает о прошлой жизни. Свет предзакатного солнца освещает две слившиеся в поцелуе фигуры. Прогулочный теплоход готовится к отплытию, поднимаются пассажиры. Но Юлька забыла обо всем, так же как и Артур забыл, ведь счастье, украденное когда-то счастье, снова возвращалось к ним….

Елена ЧЕРНЯЕВА.

Внимание!
При использовании материалов просьба указывать ссылку:
«День Казани - новости, хроника событий»,
а при размещении в интернете – гиперссылку на наш сайт: kazan-day.ru

© 2009-2014  "День Казани".