Иногда как историк в своих исследованиях и мыслях уношусь лет так на 100 - 120 назад, большой срок для жизни человека и сравнительно небольшой отрезок для истории, тем более для нашего города.
Узнал бы наш предок, окажись сегодня в городе, его площади, улицы, скверы, дома, церкви, мечети? Думаю, узнал бы, но с большим трудом.
Да, оказался бы он на железнодорожном вокзале, признал бы его, если, конечно, пользовался «железкой», а что вокруг него, то вряд ли. Спросил бы, где церковь Тихвинской иконы Божией Матери, двухэтажные строения.
Кремль. Поразился бы новоделам. Не понял утраты уютного уголка Спасо-Преображенского монастыря и его величественного некрополя, не понял бы, а куда подевалась монументальная четырехъярусная колокольня с 24-тонным колоколом, гордостью Казани. А строения рядом с Кремлем привели бы его в полную растерянность.
Он бы не понял, куда подевался величественный комплекс Казанско-Богородицкого женского монастыря, где без собора и колокольни стало и сиро, и неуютно, а об оскверненной церкви Николы Тульского, превращенной в безбожные годы советской власти в табачную фабрику, и говорить-то не стоит.
Мы бы ему сказали, что за эти годы, по подсчетам недавно ушедшего из жизни самобытного историка-краеведа Георгия Фролова, было уничтожено далеко за сотню храмов, домовых церквей, часовен, мечетей, синагог. Читатель спросит: так это же все происходило в 1920 - 1980-е годы, а мы-то тут при чем, мы за дедов и отцов не в ответе. И то правда.
А теперь о дне сегодняшнем или недалеком вчерашнем. Неделю назад одна солидная туристическая фирма попросила меня провести экскурсию по городу московским гостям. Это оказались специалисты из энергетической компании довольно солидного возраста и практического опыта, много повидавшие в своей жизни. В нашем распоряжении было шесть часов до отхода их поезда. Понятно, поехали вначале в Раифу. Там им понравилось, тишина, благолепие, рябь водной глади, неторопливый ритм монашеской жизни.
Вернулись в Казань. Нас сыт но накормили в Доме татарской кулинарии, что на ул. Баумана. Гости решили размяться и совершить пешую прогулку по центральной улице города в сторону Кремля. Хотя я и желал их подвести прямо к нему, но они настояли, гости же, подчинился.
Недоумения начались почти сразу же, как только мы добрались до бывшей гостиницы «Казань» (дом нашего великого купца-благодетеля Павла Васильевича Щетинкина, так много сделавшего в сфере благотворительности. Был утоплен красноармейцами в озере близ села Мансурово в сентябре 1918 г.).
Говорю, руины, говорю, реставрация, говорю, годы берут свое. Мы к ним уже и попривыкли, не правда ли? Хотя какие годы, какая реставрация? С позиции здравого ума, для чего в такой опасной жилой зоне с высоким уровнем грунтовых вод затевать было строительство подземного магазина? Все и посыпалось. А так, стоял бы при небольшой в общем-то поддержке. А сейчас несоразмерные расходы, да и город потерял одно из величественных своих сооружений, своеобразное лицо. Если спуститесь в подземелье, декорации не надо строить, снимайте «Сталкер», результат будет достигнут и без спецэффектов. Кто попросил прощения, покаялся за этот казус, извинился, что залез в карман городского налогоплательщика?
Гости молча прошли по улице Рахматуллина (до революции - Петропавловский переулок) мимо руин бывшей гостиницы Дворянского собрания, где останавливались Екатерина II, Мария Волконская, Александр Гумбольдт, Александр Пушкин. А ведь здание интереснейшее, как показали последние изыскания, у него и подвал, и первый этаж построены аж в конце XVII века, подобного в городе сохранились буквально единицы. И по мысли зодчих оно ведь построено на холме, на высоком месте, с него открывается чудесный вид на расположившийся внизу город, на волжскую даль. Архитектор мыслил его построить по подобию дома Пашкова в Москве. Расчистили бы рухлядь внизу, реконструировали, подновили, укрепили - ведь глаз было бы не оторвать.
И уже на выходе из проулка один из москвичей помоложе тихо спросил, так, чтобы остальные не слышали: «Это руины, оставшиеся со времен войны?». Я и не понял вначале, какую войну он имел в виду - Гражданскую или Отечественную. Возможно, он так и понял, что нас бомбили немцы в годы Великой Отечественной войны.
Настроение нам несколько поднял храм Первоверховных апостолов Петра и Павла. Благолепие зодчих первой половины XVIII века поддержало, приподняло наше настроение. Храм демонстрирует образцы вечной непреходящей красоты. Это если делать с молитвой на устах, сердцем, руками, а не служить неистово мамоне.
Дошли до Кремля. Конечно, они не обратили внимания и не поняли, что творится на территории бывшего Спасо-Преображенского монастыря и его некрополя. Они же, в отличие от нас, и не представляют его былое величие и многочисленные захоронения некрополя (похоронено, по сведениям археолога Айрата Ситдикова, не менее 1000 человек; только в моем списке их свыше 200). Мистические странности творятся на его территории уже не первый год: исчезают уникальные могильные камни XVI -XVII веков, найденные в ходе археологических работ. Сегодня мне неизвестно местонахождение надгробий Василия Протопопова (1578), Гордея Афанасия Пальчикова (1624), пленившего Ивана Заруцкого, Марину Мнишек с «воренком» и доставившего их в Казань, предка поэта Федора Тютчева - Семена Игнатиева сына Тютчева, воина (1641).
Контуры «пещерки» - этого святого места для каждого православного, где покоились мощи св. Гурия, Варсонофия и Германа, епископа Ефрема, венчавшего на царствие первого из рода Романовых Михаила Федоровича, ныне найти будет достаточно трудно. Там лежат стройматериалы. Рядом биотуалет (?). Как говорится, без
комментариев, приехали.
Были они и в мечети Кул Шариф, и в Благовещенском соборе. Понравился открывающийся с Кремлевского холма вид на современные новостройки правого берега Казанки. Перспектива впечатляет.
Но помню их удивленный взгляд на т.н. Дворец земледельцев, дело рук уже наших творцов. Я обычно, проезжая мимо этого монстра, стараюсь в его сторону не смотреть, отвожу взгляд. Мне стыдно, и я поражаюсь низкому уровню культуры и эстетического понимания людей, которые творят подобное в надежде на века. Думаю, что и при моей жизни город постарается избавиться от этого «творения».
Эти бы миллиарды, да на восстановление Казанско-Богородицкого монастыря, на создание мощного паломнического центра. Спрашиваю как-то студентов Академии государственного и муниципального управления при президенте Республики Татарстан, где я вел курс отечественной истории, а студенты-то получали второе высшее образование: «Чем Казань в мире известна?». И вы знаете, какой парадоксальный ответ я получил (да, наверное, логичный по современным меркам мышления): «Как чем, Анатолий Михайлович, «Рубином».
«Вы что, - говорю, - уйдет, растворится финансовая подпитка, уедут быстроногие иноземные футболисты в свои далекие страны - опустится в табеле о рангах эта футбольная команда, и все встанет на свои места». «Казанской иконой Божией Матери, - говорю, - она известна во всем не только христианском, но и мусульманском мире, даром, что ее список XVIII века, подаренный городу Папой Римским Павлом II, ныне хранится в одноименном монастыре».
И республиканским, и городским властям нелишне напомнить, что до 70% годового городского бюджета до революции приносили крестные ходы, паломничество к этой иконе. Вот вам мощный источник притока капитала, туристов, паломников. А то они прикладываются к Ней, потом заходят во двор и что видят: разрушенную бывшую церковь Николы Тульского, трубу парового отопления выше человеческого роста, продырявленные крыши, зияющие пустыми глазницами окон корпуса, поруганные черными копателями могилы настоятельниц женского монастыря - и какое впечатление остается от монастыря, от нашего города? Да не приедут они второй раз и своим скажут: что там смотреть, а современных зданий и у нас хватает.
В преддверии т.н. 1000-летия Казани старый город смахнули до того быстро и неожиданно, что мы, краеведы, даже не смогли его как следует и сфотографировать.
Надо понять, что точка невозврата пройдена, старые здания не вернешь, а новодел, он и есть новодел. Надо сохранить то, что можно, что уцелело и представляет несомненный исторический интерес. Впереди не только Универсиада 2013 года, но и другие знаковые события. Надо остановиться в своем саморазрушении и самоограблении старины. Надо уважать не только жителей города, но и его прошлое.
Современное градостроительство в исторической части города. Таких домов, как дом Чукашева, чистопольского хлеботорговца (ул. Горького, напротив Лядского сквера), в Казани единицы. Сейчас в нем находится Союз архитекторов. Можно позавидовать его нынешним хозяевам - внешняя и внутренняя лепнина, высокие потолки, ажурная лестница, анфилада комнат создают деловую и творческую атмосферу. Понятно, его так просто не смахнешь, но чтобы изуродовать место, принизить уровень дореволюционных зодчих, рядом на четырехэтажном здании, которое и так возвышалось над ним, пристроили еще три этажа. Было ли у архитектора, застройщика, контролирующего органа чувство эстетики, просто совести? Думаю, нет, алчность все поела без остатка.
Рядом с Лядским сквером на противоположной стороне, на пересечении улиц Муштари и Щапова, ударными темпами возводится еще один многоэтажный комплекс, до неузнаваемости изуродовавший еще сохранявшийся доселе уютный микрорайон города. Комплекс, в жестком холоде которого потерялось уникальное по своей внешней лепнине здание Оконишникова (бывшее до последнего времени за Союзом писателей Республики Татарстан) с его радующей глаз чебаксинской решеткой.
Ну это просто зазеркалье. Я не завидую архитектору, застройщику, чьи имена позорной строкой будут внесены в своеобразную «нехорошую» книгу нашего города. Балконы аж нависают над тротуарами, о какой красной линии можно здесь вести разговор!
Мое предложение - чтобы и волки были сыты и овцы целы - стройте дома, если вам не хватает уже места, в исторической части города так, чтобы они полностью смыкались с противоположной стороной улицы и под ними были туннели для проезда автомобилей. Это мое ноу-хау прошу запатентовать!
Конечно, архитекторов, творцов подобных чудовищных «творений», не надо заносить ни в какие символические списки, а просто вывешивать доски на зданиях с их именами. Казанцы должны знать своих «героев»!
Можно по-разному относиться к жителям города, но не до такой же степени презрения, а обратная реакция не заставит себя долго ждать.
Ну не могу я спокойно проезжать мимо развлекательного комплекса под названием «Пирамида», вот такой уж я нехороший человек. Вот уж поистине зазеркалье. Там я был один раз и то не по своей инициативе, пять лет назад как победителю республиканского конкурса - лучшему муниципальному служащему вручали диплом и сертификат. А ощущение такое, что я побывал в склепе, в мавзолее у дедушки Ленина. Неуютно, холодно, стыло, тянет подземельем.
Оно и немудрено, когда задумываетесь строить, спросите у краеведов, узнайте о месте, может, там в старину был погост. Так и «Пирамида» стоит на месте Успенского женского монастыря и его крупного некрополя XVIII века. Как помнится, строительство велось за большим забором, с человеческими жертвами, упал кран. Куда делись выкопанные останки? Неизвестно. Куда увезли могильные плиты? Неизвестно. Может, кто из инженеров и строителей откликнется на эти строчки и расскажет автору детали прошлого. Жаль людей, берущих на свою душу такие грехи.
За последние годы Казань лишилась важной исторической составляющей - мемориальных табличек, досок. Впервые я приехал в город (сам я из Бугульмы) поступать в университет в 1966 году. И меня, в отличие от провинциального города, удивило большое количество старинных зданий, седина Кремля, завораживающая тишина улочек и переулков, мемориальных знаков, свидетельствующих о жизни и деятельности великих земляков или иных событий. К примеру, Санкт-Петербург, готовясь к своему 300-летию (2003 год), буквально был «увешан» мемориальными досками. А у нас их не только единицы, но и много утрат.
Вот вы проходите по улице Гоголя мимо дома N4, такой симпатичный отремонтированный особнячок. Но что сегодня говорит нам о том, что в этом особняке Марко осенью 1918 года, в его застенках, мучили людей, что здесь провел последнюю ночь А.Н. Боратынский, бывший предводитель казанского и царе-вококшайского дворянства? А ведь до ремонта фасада здания здесь висела доска, свидетельствующая о том, что в 1918 году в этом здании находился ВЧК V Красной Армии под председательством Лациса и Олькеницкого. Кто контролирует наличие досок? Кто должен их помещать на прежнее место? Исчезают доски - гаснет память.
А кто разрешил снятие колоколов в июне 2005 года с гражданской звонницы здания бывшего Александровского пассажа, что на улице Кремлевской (бывшая Ленина - Чернышевского - Воскресенская)? Это была уникальная выносная звонница с 9 колоколами, отлитыми в Дрездене. Городу ее подарил хозяин дома и устроитель Александр Сергеевич Александров в 1882 году, а мы ее убрали втихаря, незаметно. До революции колокола отбивали гимн империи «Боже, царя храни», а в послевоенные годы - марш С. Сайдашева. Будучи студентом университета, помню тонкую мелодичность их звонов и то, что часы ходили. Печально, когда часы стоят. Утрачен циферблат и с дома Климова, известнейшего в прошлом казанского часовщика.
Не буду долго интриговать читателя, неравнодушные к истории города люди, в том числе и автор этих строк, выйдя на руководство мэрии, республиканскую общественную палату, правоохранительные органы, добились того, что колокола не увезли из города на переплавку. Сейчас они находятся в подвале республиканского Министерства культуры (раз в год проверяю, там ли они). И долго ли, до какого времени они там будут находиться, покрываясь пылью и тенетами? А подобные звонницы в стране сохранились лишь в Москве, Санкт-Петербурге, Нижнем Новгороде, Умани. И это, подчеркну, гражданская, а не церковная звонница. Что, опять требуется вмешательство первого лица республики? А как бы в сочетании со Спасской башней Кремля украсило ее звучание улицу Кремлевскую! И прохожие задирали бы голову, останавливались, прислушивались к бою курантов, сверяли бы свои часы, договаривались бы о свиданиях, и на душе становилось бы чище и светлее.
К слову, об Александровском пассаже. Это ведь уникальное многофункциональное здание и очень дорогое, стоимостью до революции в 1 млн. рублей, как и дом Зинаиды Ушковой (ныне Национальная библиотека Республики Татарстан). И сегодня творение молодого архитектора Суслова многократно продано-перепродано, стоит в центре заколоченным и ждет, наверное, очередного провала, который произошел в 1977 году. Здание должно жить и радовать людей!
В 2005 году Школьный переулок был переименован в Катановский. Была отдана дань памяти выдающегося ученого-востоковеда, профессора университета и Духовной академии Николая Федоровича Катанова. Дань-то отдали, а дом, в котором он прожил с 1905-го по 1922 г. и умер в нем, не сохранили. Жильцов сначала выселили, потом там неожиданно произошел пожар, потом обугленные руины снесли, потом поставили профильный забор, освободив тем самым место для более состоятельного в научном плане нашего соплеменника, имя которого держится в большом секрете.
Вы сначала изучите 120 языков, в том числе 10 мертвых, научитесь общаться на 50 языках с учеными Америки и Европы, создайте подобные бессмертные научные труды. Вот тогда и стирайте места пребывания в нашем городе таких адамантов духа и титанов мысли, как Катанов. Кто ответит за снос довольно крепкого здания? Кто ответит за осквернение памяти великого ученого? А в Хакасии ему поставили величественный памятник, университет назван его именем.
Меня порадовал неподдельный интерес президента РТ Минниханова Р.Н. к истории города, что он болеет душой за его порушенную часть, искренне не желает опускать довольно высокую планку города. Свидетельство тому мы увидели в его пешей прогулке с членом совета татарстанского отделения Всероссийского общества охраны памятников истории и культуры Олесей Балтусовой, которая в своем блоге обратилась к нему с тревогой за судьбу города. Президент отреагировал очень оперативно. И уже пошли оргвыводы. Надо отвечать за средневековое мракобесие и затянувшееся издевательство над историей города и его жителями.
Я бы предложил в общественный совет, утверждающий проект застройки и реконструкции исторической части города, включать независимых историков и краеведов, к накопленным знаниям которых не зазорно было бы обращаться.
Активное вмешательство президента республики вселяет надежду на спасение, мемориализацию того, что еще осталось от Казани XVII - начала XX веков, а в противном случае наши внуки и правнуки не увидят того, что мы еще в состоянии лицезреть сегодня.
Анатолий Елдашев, историк
