Павел Самиев: "Пока ставка ЦБ не вернется к 10%, кредитования не будет" | Официальные новости

Павел Самиев: "Пока ставка ЦБ не вернется к 10%, кредитования не будет"

- Павел, что нам ждать от российского финансового рынка в 2015 году?

- До середины декабря 2014 года ситуация в отношении прогнозов на 2015 год была негативна, но хотя бы стабильна. Было ясно, что в России стагнация в экономике, и банки в полной мере ощущают на себе проблемы с заемщиками. Это была проблема четкая, но никак не новая, не та, которую сформировал бы 2014 год – эта проблема вызревала в банковской системе года два. Но с 16 декабря 2014 года, когда ЦБ резко поднял учетную ставку до 17%, и в тот же день произошло резкое обесценение рубля, всем стало ясно, что процесс стал совершенно неуправляемым и уже никто не может ничего прогнозировать. Кредитные комитеты банков с 16 декабря прошлого года просто прекратили работать, банки престали выдавать кредиты, так как было неясно, под какую же ставку теперь выдавать кредиты, и также неясно, сколько же денег «вынесут» вкладчики. К тому же среди людей, очень далеких от финансовой сферы, со скоростью снежного кома стали распространяться слухи о денежной реформе, заморозке вкладов на счетах банков, об изъятии валюты из обращения, о блокировке расчетов по пластиковым карточкам и так далее. Все же наш народ – это люди с очень крепкой памятью на негативные события. Многие помнят денежные реформы советских времен, да и переходного периода, и галопирующую инфляцию 90-х годов 20 века, и деноминацию и девальвацию рубля, пришедшиеся на 1998 год. Было много слухов в середине декабря, с одной стороны, дурацких и диких, а с другой – в нашей стране чем черт только не шутит. Удивляться тому, что в ситуации, ненормальной для финансового рынка, люди реагируют паникой и бегством денег из финансовой системы, все же не стоит. Поэтому всем рейтинговым агентствам, и нашему в том числе, пришлось оперативно пересматривать наши прогнозы.

- Что же вы прогнозировали до 16 декабря 2014 года, и каков прогноз сейчас?

- Мы понимали, что рынок ждет снижение деловой активности во всех сферах, стагнацию во многих сегментах кредитования и даже отказ банков от многих кредитных продуктов. Мы прогнозировали плавную просадку рынка, постепенное его ухудшение по всем его показателям – как по марже, так и по объемам выдачи. А сейчас мы даже не можем предположить – что же будет в 2015 году. Потому что банки пока ничего не предпринимают. И единственная забота, которая у банков есть сейчас – если у них есть проблема с ликвидностью, то банки как-то пытаются эту проблему решить. В этом плане тот пакет мер для поддержки финансового сектора, которые ЦБ озвучил в 20-х числах декабря прошлого года, на первое время адекватен. Как минимум, эти меры дают возможность избежать даже формальных нарушений нормативов, которые ЦБ устанавливает для отечественных банков. Были приняты временные послабления для банков для учета качества заемщиков, система переоценки пакетов ценных бумаг, пакет мер по рекапитализации капиталов банков благодаря доступу к средствам Фонда национального благосостояния, прямая поставка валюты крупным компаниям, хотя это решение надо было принимать несколько раньше. Ну и, конечно же, – повышение лимита страховки по вкладам частных лиц в банках, гарантированных к возврату государством.

- Какие шаги еще можно ждать со стороны Центробанка по снятию напряженности с банковской системы в первом квартале 2015 года?

- Сейчас вся система кредитования банков со стороны ЦБ – залоговая. И опасения регулятора о том, что введение беззалогового кредитования, которое было мощной мерой поддержки банковской системы в 2008–2009 годах, может существенно нарушить картину финансового рынка страны, понятны. Есть опасения того, что эти средства, выданные без залога актива, будут невозвратны, это раз, и что этими средствами банки будут закрывать какие-то свои непрофильные дыры, тоже есть, и это два.

- Есть еще и опасения, что любые средства, получаемые сейчас банками от ЦБ, банки вливают в валютный рынок, и что ведение практики беззалоговых кредитов лишь усилит напряженность сектора ценообразования курса рубля. Так ли это?

- Доминирующая доля банков, выходящих на валютный рынок, приходится на банки из ТОП-5. И раз уж в стране введено в какой-то мере частичное ручное управление финансовым сектором, то, на мой взгляд, Банку России ограничить возможность выхода на валютный рынок крупнейших банков можно. Хотя, конечно, кульбиты рубля последних трех недель декабря 2014 года – это не банковское давление на национальную валюту, роль банков в падении рубля в этот период очень второстепенна. И все же такая ситуация на валютном рынке – это не причина не вводить беззалоговое кредитование. Потому что видно, что рынок сдвигался на рубль вниз по отношению к стоимости доллара и евро на очень небольших объемах. Это означает, что фактически именно пресловутые валютные спекулянты могли двигать рубль в сторону ослабления, используя для этого незначительный объем средств. Поэтому вновь хочу обратить внимание на то, как профессионально действовал весь состав ЦБ в кризис 2008–2009 годов. Курс рубля тогда тоже упал на 7–8 рублей практически за две недели, но на рынке не было такой волатильности. И если на рынок играть против рубля выходили спекулянты с небольшими объемами средств, то ЦБ быстро и жестко эти игры пресекал. ЦБ начинал интервенции, и против рубля просто игроки боялись выступать. А беда декабря 2014 года на валютном рынке в том, что против рубля никто играть не боялся, так как не озирался на ЦБ – ибо спекулянты понимали, что расплаты за эти игры не последует.

- Почему резкое увеличение ключевой ставки до 17% годовых не сыграло в пользу рубля?

- Потому что основными игроками против рубля в декабре минувшего года как раз были не банки. Конечно, та ликвидность, которая заходила на валютный рынок условно до 20 декабря 2014 года, могла как-то быть связана с банками и поступать через них, но в основной своей массе это не ликвидность, полученная банками от ЦБ в ходе операций РЕПО. И тот факт, что ЦБ резко поднял для банков стоимость заемных денег и резко снизил объем выдачи, и не сработал. То есть ЦБ просто перекрыл не ту трубу. Та ликвидность, которая вылилась на валютный рынок, не досталась игрокам по повышенной ставке – вот и решение об увеличении ключевой ставки не сыграло положительной роли в ослаблении давления на курс рубля.

- А в чем причины того, что в конце года курс рубля начал расти?

- Тут сработало много факторов. Началась прямая продажа валюты на рынке компаниями-экспортерами. Игроки поняли, что загнали курс до предела, и что дальше на ослаблении рубля стало играть невыгодно – и развернули игру в другую сторону.

- Скажите, насколько такое резкое повышение ставки ЦБ заморозило рынок?

- Понято, что до конца января 2015 года на рынке происходить ничего не будет. А дальше возможны два варианта развития событий: или ЦБ ставку снизит, или останется все как есть еще надолго, до конца квартала как минимум. Я на 99% уверен, что ЦБ ставку будет снижать. Потому что, если ЦБ оставит ставку на текущем уровне надолго, это означает, что действующие ставки по депозитам в 17–20% сохранятся, а ставки по кредитным продуктам вырастут. Это означает колоссальное давление на инфляцию. А следовательно, то, против чего боролся Центробанк все эти годы – а он сражался против инфляции, – окажется делом окончательно проваленным. Понятно, что при ставке депозита в 20% инфляция не может оставаться 10%.

- А как сейчас обстоит дело со ставками кредитования для предприятий?

- Ставка приближается к 25–30% для различных секторов экономики, но даже по такой ставке банки сейчас не выдают кредиты. Ибо не понимают, что будет дальше. Но и компании не готовы брать кредиты под такие ставки, так как не понимают, как их отрабатывать. Чтобы брать кредиты под 30% годовых, рентабельность бизнеса должна быть как минимум 50%. А такая рентабельность может быть лишь в том случае, если в стране идет бурный восстановительный рост, так как это было в 1999 году. А у нас сейчас иная ситуация, и девальвация рубля не сильно помогает промышленности, так как у нас нет недозагруженных мощностей. И девальвация рубля всплеска роста промышленности не даст. Поэтому мы можем прийти в некое новое равновесие, когда у нас ставки по кредитам 25–30% при таком же уровне инфляции. Другой вариант развития событий – это снизить ставку, за ней упадут ставки по депозитам и кредитам, и в итоге – инфляция. Так мы нащупаем иной уровень равновесия. Понятно, что стоимость денег при таком сценарии не будет равна стоимости денег в 2014 году, а была она в диапазоне 7–12%. Эта стоимость может быть 12–15%, но при такой цене на деньги и при такой же инфляции страна может нормально жить дальше.

- Решение о снижении ставки с уровня 17% до 15%, на 2 процентных пункта, которое принял совет директоров ЦБ 30 января 2015 года, окажет реальное влияние на рынок кредитования?

- Шаг по снижению ставки в целом правильный. Понятно, что ставка уже долго не будет прежней, на уровне 10–11%, но поэтапно снижать ставку, например, на 2–3 пункта раз в квартал – это движение в правильном направлении. Потому что, еще раз обращаю на это внимание, кредиты под 30% годовых наш бизнес не выдержит – он просто не будет их брать, тогда как наши предприятия привыкли жить, используя кредитные ресурсы. Брать кредиты для бизнеса – это правильный путь, так в целом устроена мировая экономика.

- Как вы оцениваете программу по докапитализации с помощью ОФЗ российских банков?

- Почему-то сейчас принято считать, что программа докапитализации банковского сектора – это самая главная мера поддержки российской банковской системы. Хотя достаточность капитала наших банков падает все три года подряд, она до сих пор составляет 11,5%, лишь у некоторых банков она опускается до критических отметок. Но в целом – не в недостаточности капитала в финансовой системе дело, дело в ставке. Почему-то есть мнение, что как только государство вольет этот триллион рублей в виде ОФЗ в банковскую систему, то банки тут же начнут кредитовать экономику. Не начнут – пока ставка не будет снижена до реальной.

- Не считаете ли вы, что ее надо было бы расширить, включив в спектр мер поддержки государства какую-либо помощь средним региональным банкам, кредитующим МСБ?

- Есть критика, что в программу докапитализации отобрано мало банков. Но ведь их отобрано не два, не три и не пять, а сразу 27. А что касается вопроса о том, что из программы выпали малые и средние региональные банки, то, видимо, им нужно искать другие источники капитализации, не государственные. Да и вообще – у нас в России у средних банков с капитализацией особых проблем нет, она зачастую даже избыточная. У региональных банков, увы, есть много других проблем.

- И как вы оцениваете инициативу ЦБ на время заморозить учет активов, имеющих рейтинги «большой тройки», на уровне «до начала противостояния России и запада» после присоединения к России Крыма?

- Решение о заморозке рейтингов «большой тройки» – несистемное и не имеет аналогов в мире. Если наш регулятор и ряд других властных структур считают, что в рейтингах от тройки мировых агентств есть большая доля политики, и рейтинговые оценки, ими присвоенные, необъективны, то какой смысл их замораживать? Проще было бы снизить планку требования по рейтингам, реально понимая, что раз пострадал суверенный рейтинг страны, то не надо в рейтинги компаний закладывать снижение рейтинга России. Ведь пока мы считаем, что в рейтингах «тройки» велика доля политики, мы можем реально проспать дефолт какой-то компании, и даже далеко не одной, ведь ситуация в экономике ухудшается.

- А в чем тогда вы видите выход из создавшейся ситуации?

- Как я уже сказал, можно было бы или снизить планку рейтингов, или же на время просто прекратить использовать в оценке активов российскими банками и инвесторами рейтинговых оценок от «большой тройки». Ведь решение ЦБ никак не влияет на принятие решений об инвестировании средств иностранными инвесторами, это чисто наше отечественное решение, для внутреннего пользования. А также можно было бы уже перейти на использование оценок российских рейтинговых агентств – ведь их шкалы не привязаны к суверенному рейтингу России.

- Грозит ли России повторение истории Ирана, у которого «большая тройка» отозвала рейтинги в 2002 году? Рейтингов у Ирана так и нет, но сама страна никуда не делась, а вот как живет Иран – кто знает во внешнем мире? Ведь это крайне закрытое государство.

- Могу сравнить историю России в современный период в отношении рейтингов с дефолтом Аргентины в 2008 году – тогда дефолт страны по внешнему долгу был даже тяжелее и масштабнее кризиса 1998–1999 годов у нас. Тогда у Аргентины кто-то из агентств отозвал рейтинг и даже не поддерживал его несколько лет. Но там была чисто экономическая проблема, у России же – как и у Ирана – в постановке проблемы присутствует много политики, поэтому и судить о том, что же нам грозит дальше, никто из серьезных экономистов не будет. Поживем – вот и увидим!

Источник: bankir.ru

Внимание!
При использовании материалов просьба указывать ссылку:
«День Казани - новости, хроника событий»,
а при размещении в интернете – гиперссылку на наш сайт: www.kazan-day.ru

© 2009-2014  "День Казани".